Брюс не вылетел из школы лишь потому, что заставлял других учеников делать за него домашнее задание
Главным его соперником был Дэвид Ли — крепкий мальчик, с которым большинство не хотело связываться. Они дрались несколько раз. В последнем их противостоянии обстановка так накалилась, что Брюс и Дэвид достали свои выкидные ножи. Бой был остановлен после того, как Брюс легко порезал руку соперника, пролив тем самым первую кровь. Рана была несерьезной, но оба мальчика не хотели продолжать эту схватку. Использование не только кулаков и ног, но и оружия шокировало их более восприимчивых одноклассников. Только самые отчаянные тедди-бои, вроде Брюса и Дэвида, приносили в школу оружие. У Брюса был выкидной нож, кастеты и другие самодельные приспособления. «В школе нашим любимым оружием были цепочки для слива туалетного бачка, — объяснял Брюс. — В те дни дети не были ограничены в фантазии, когда дело касалось оружия. Были даже туфли с бритвами».
В своих навязчивых идеях эти мальчишки подражали старшим. Триады (китайская мафия) действовали в колонии с самого начала опиумной торговли, но их влияние вышло на новый виток после победы Мао Цзэдуна в 1949 году. «Коммунисты очищали Китай от Триад, поэтому все преступники перебрались в Гонконг, — рассказывает Уильям Чун, друг Брюса. — Многие дети были связаны с ними, пускай некоторые и неохотно. К 1954 году они упрочили свое влияние». Приток сотен тысяч отчаявшихся китайских беженцев, включая бывших солдат и членов Триад, создал взрывоопасную смесь, которая способствовала распространению коррупции и насилия в колонии со стороны Коулуна.
Еще одним культурным сдвигом, оказавшим влияние на Брюса и его банду, стал рост китайского национализма. Неспособность британцев защитить колонию от японцев разрушила миф о превосходстве белой расы, и многие китайцы были возмущены восстановлением колониального правления после войны. «Британцы были правящим классом — меньшинством, которое управляло городом, — позднее рассказывал своим американским друзьям Брюс. — Они жили на возвышенностях, у них были большие машины и прекрасные дома, в то время как остальная часть населения, жившая внизу, изо всех сил пыталась заработать себе на жизнь. Когда ты видишь нищету и голод китайского народа, то в конечном счете начинаешь ненавидеть неприлично богатых британцев. Они зарабатывали больше всех и получали лучшие должности потому, что цвет их кожи был белым».
После окончания уроков мальчики из «Ла Саль» проводили время за занятием, которое сами называли «британской головомойкой». «Мы прогуливались по улицам в поисках неприятностей, — рассказывает Майкл Лай. — Нас переполняла этническая гордость. Мы любили избивать британских мальчиков». Ближайшей целью была школа короля Георга V — частное заведение для английских детей и других эмигрантов из Европы. Брюс и его банда мародеров поднимались на холм, разделяющий «Ла Саль» и школу короля Георга V, в надежде встретить группу британских мальчиков. Как только контакт устанавливался, начинались издевки, оскорбления и толчки — это продолжалось до тех пор, пока страсти не перевешивали здравый смысл. Наконец начиналась драка. Брюс всегда был в первых рядах, кулаками пробивая свой путь к школьной славе. «Между эмигрантами и местными детьми стычки случались на регулярной основе, — вспоминает Стив Гарсия, евразийский одноклассник Брюса. — Они презирали нас».
Когда мальчики достигли половой зрелости, в школе короля Георга V появился еще один источник притяжения и возможность для конфликта — женщины. «Они гонялись за нашими девочками», — говорит Андерс Нельссон, выпускник школы короля Георга V, который впоследствии сыграл небольшую роль в фильме Брюса «Путь дракона». «Конечно, и мы охотились за их девчонками — из Мэрикнолл и других школ для девочек. В Китае есть поговорка: „Местный имбирь не такой острый“. Думаю, китаянки казались нам экзотичным фруктом». Это была гонконгская версия «Вестсайдской истории» с британскими «Ракетами» и китайскими «Акулами».
После двухлетнего перерыва в съемках (с 1951 по 1953 год) родители Брюса неохотно подчинились мольбам сына возродить актерскую карьеру. Хой Чен и Грейс надеялись, что запрет заставит сына сосредоточиться на учебе, но все было напрасно — оценки и поведение Брюса только ухудшались. Они согласились на то, чтобы Маленький дракон вернулся в кино, но только при условии, что он будет вести себя подобающим образом. Принять это решение было проще благодаря масштабу команды, к которой присоединился Брюс.