Тренировки проходили на любой открытой территории — в парках, на парковках, во время дождя в подземных гаражах. Иногда они занимались позади ресторана Руби Чоу. К пожарной лестнице они крепили деревянный манекен, и каждый удар по нему сотрясал старые деревянные колонны здания. Из-за этого раздавался ужасный шум, что приводило к жалобам Руби и старших поваров — и пущему восторгу Брюса.
Занятия были настолько неформальными, что едва ли их вообще можно было считать таковыми. Ученики никогда не называли Брюса мастером или шифу[36], ограничиваясь лишь именем. За занятия его ученики ничего не платили. Брюс не столько учил их, сколько использовал для улучшения собственного мастерства. «Мы все были его мальчиками для битья, — отметил Джесси. — Он пытался нагнать собственное развитие и не обладал достаточным терпением, чтобы учить тех, кто был не так быстр в обучении». Брюс был похож на молодого гениального профессора, который отказывается вести вступительные лекции для первокурсников, а работает лишь с опытными аспирантами для своих исследований.
Одним из таких исследований был знаменитый дюймовый удар. Брюс всегда хотел увеличить силу своих ударов с короткой дистанции. Работая над своей координацией и выбором момента, Брюс научился разворачивать свое тело, чтобы создать максимальное ускорение. «Его удар становился все сильнее с каждой тренировкой», — говорит Джесси.
Однажды к нему подошел здоровяк, который был наслышан о дюймовом ударе.
— Я не понимаю, как с такого расстояния твой удар может быть хоть сколько-нибудь сильным, — сомневался он.
— Буду рад тебе показать, — улыбнулся Брюс.
В следующее мгновение мужчина пролетел по воздуху два метра с выражением застывшего ужаса на лице, врезался в стену и упал на пол.
— Понял, понял, — только и мог сказать он.
Молодые и жесткие друзья Брюса любили его — как минимум потому, что бесплатно получали образование мирового уровня от начинающего гения — и он отвечал им взаимностью. «Не думаю, что у Брюса были друзья, с которыми он был настолько открыт или которые так же заботились о нем», — качает головой Скип. Они были очень близки и проводили вместе время и до, и после занятий. Вместе ходили в кино. Брюс познакомил их с миром картин о кунг-фу и японских самураях, но не смог убедить в гениальности Джерри Льюиса. «Я ненавидел комедии, — вспоминает Джесси Гловер. — Поэтому заканчивалось все тем, что мы шли на разные сеансы».
После тренировки они отправлялись в ресторан «Тай Тун», расположенный в Чайнатауне. «В их меню мы всегда могли найти блюдо, которое было по карману», — говорит Скип. Брюс был просто ненасытным, он поглощал огромное количество еды и не набирал лишний вес. А еще он был ненасытным болтуном. Темами его разговоров становились кунг-фу, философия, ча-ча-ча и Гонконг. Он справлялся с тоской по дому, описывая достопримечательности Гонконга и места, которые он бы им показал. Он также любил обсуждать с Джесси жизненные цели.
— Я хочу быть богатым и знаменитым, — говорил Брюс. А потом добавлял: — И лучшим мастером кунг-фу в мире!
— Я просто хочу быть счастливым, — отвечал на это Джесси. — За деньги нельзя купить счастье.
— Можно! — настаивал Брюс.
— Назови мне хоть одного богача, который был бы счастлив, — продолжал изводить друга Джесси.
— Ты сумасшедший, — сердито кричал Брюс. — Просто сумасшедший!
Также Джесси любил дразнить Брюса насчет того, сколько жевательной резинки он потреблял — около четырех пачек в день.
— У меня дырка в зубе, — объяснял Брюс. — Резинка облегчает боль.
— Ты псих. Жвачка только усугубляет положение. Сходи к стоматологу.
— Терпеть их не могу.
Потребовалось несколько недель, но Джесси наконец убедил Брюса. Тот согласился на пломбу.
Брюс любил модно одеваться. Он носил туфли с кубинскими каблуками[37], потому что они делали его на два сантиметра выше. Когда он только приехал в Америку, его любимой вещицей было пальто из енота, которое подарил ему отец. Он носил его повсюду, пока его друзья не сказали ему, что енот не в моде. Он тут же убрал пальто подальше в гардероб.
Обожая розыгрыши, Брюс надевал свой самый щегольской костюм и отправлялся в ресторан в центре города. Его ученики играли роль телохранителей, а сам Брюс притворялся, будто он сын китайского посла. «Брюс вел себя так, словно не понимает по-английски, — рассказывает Джесси, — а мы с Говардом и Эдом притворялись, будто переводим официантке его пожелания».
37
Широкие каблуки высотой 2–2,5 см. Модник 60-х годов не мог считаться таковым без обуви с кубинскими каблуками.