<p>
</p>
Он достал его на пикировании, зайдя сверху и сзади-слева, и почти в упор жахнул изо всех стволов. Строенные трассы хлестнули по жёлтому капоту и плоскости, аккурат по паучьей свастике (1). Проскочив над финном, Стас собрался уйти на вираж, как вдруг по машине снизу заколотило. "Киттигавк" (2) затрясся, словно на булыжной мостовой, и Стас, опрокинув машину, по широкой дуге пошёл вниз.
Метрах на пятистах он оглянулся: позади тянулся нехороший бело-бурый хвост. Финн, который дымя валился к земле, всё же влепил в него очередь и разнёс оба радиатора (3) своими крупнокалиберными. Температура двигателя резко поползла вверх. Вот, уж, не повезло, так не повезло! Стас пристегнул лямки плечевых ремней, которыми обычно не пользовался в бою, и открыл фонарь...
Грохнулся относительно удачно. Истребитель пару раз подпрыгнул, пропахал брюхом борозду и, зацепившись крылом за валун, резко крутанулся на месте. Как Стас не упирался, его всё-таки хорошо приложило головой, и кровь из рассечённой брови тут же залила глаз. Отплёвываясь от неизвестно как набившегося в кабину сугроба, он освободился от сбруи и вывалился на крыло. "Киттигавк" со скрюченными лопастями шипел и попискивал в снегу. Явственно потянуло горелым. Проваливаясь по пояс, то и дело оскальзываясь и падая на четвереньки, лётчик от греха подальше полез на соседний холмик. На верхушке Стас приложил комок снега к брови и осмотрелся.
- Оба-на! - он присвистнул, - Вот так встреча!
В паре десятков метров от него косо лежал финский истребитель...
Этот "Брюстер" (4) давно числился у наших летчиков "целью номер раз". Если южнее "американец" выглядел бы бледновато на фоне более новых и скоростных машин, то здесь, над перешейком, где летало и не такое, он всё ещё был головной болью. Любитель "свободной охоты" попортил слишком много крови, особенно бомбёрам и "пешкам"-разведчикам. Пилот похожего на майского жука истребителя был опытным, наглым и, что обидно - удачливым. Немало экипажей сгинуло над карельскими лесами, едва успев передать: "Атакованы... Падаем..."
Подловить финна не могли, хотя несколько раз "почти сбили". И, когда в очередной стычке Стаса вынесло прямо на толстенький истребитель с большой четвёркой и рядами белых марок на киле (5), остальной мир для него перестал существовать. И он дурканул, бросил ведомого ради этого "Брюстера". Он видел только своего противника, и было просто удивительно, что никто не сбил его самого. Сощурившись, он вцепился финну в загривок, но тот был слишком вёртким и умелым, чтобы умереть просто так. В круговерти дуэльного поединка их отнесло куда-то в сторону от основного боя, но мат в эфире говорил о том, что там продолжалась свалка. И он всё-таки достал его на пикировании...
Удивительно, но финн только дымился. Остро пахло сгоревшей проводкой и бензином из растерзанных крыльевых баков. Колпак фонаря был немного сдвинут, но масло так залило плексиглас, что в кабине ничего нельзя было разглядеть. Лётчик, ощерясь, посмотрел на сбитого врага и только собрался вернуться к самолёту, как в воздухе повис слабый стон.
- Твою ж мать!
Стас тут же рухнул пузом на снег, в падении царапая пальцами кобуру. Потихонечку, осторожненько, он дополз до "Брюстера", встал позади кабины и, держа ТТ обеими руками, выкрикнул:
- Эй, кто там! Анна перикси! (Сдавайся!)
В кокпите зашевелились и снова застонали.
- Эй! Выходи! Буду стрелять!
В ответ прошипело:
- Painu vittuun, huoranpenikka! (Пошёл на ..., сукин сын!)
Стас резко дёрнул сдвижную часть фонаря. Сбив на затылок шлем с шикарными немецкими очками на него зло смотрел лётчик. Выдохнув клуб пара, финн зло рявкнул:
- Perkele! Mita etsit minua? Parempi ampua heti! (Чёрт! Ну, что ты смотришь на меня? Лучше пристрели сразу!)
- Кядет илёс! (Руки вверх!) Хенде хох!
- Sina holmo! - финн снова застонал - Etko nae mitaan? (Придурок! Ты что, не видишь что ли ничего? )
- Оружие твоё где? Где пистолет?
Стас постучал стволом Токарева-Тульского финна по плечу. Тот взвыл и выбросил "лахти" (6) из кабины.
- Ota se, idiootti! (Забирай, идиот!)
- Вылезай! слышишь, шнеллер, шнеллер!
- Herra, miksi lahetit minulle taman idiootin! Mina sanon sinulle - en voi liikkua! (Господи, за что ты послал мне этого недоумка! Я же говорю тебе - я не могу двинуться!)
- А ну, встать!