— Можешь ведь, когда захочешь.
— Я еще не закончил тебя приветствовать, — чуть тише произнес Люк, но эффект от его слов был тот же самый: она задрожала. Он коснулся губами другой щеки. Затем кончик его языка коснулся края ее рта. Габриель шумно вздохнула. К ее лицу тут же прилила краска, и тепло мгновенно разлилось по телу.
— Твоя очередь, — прошептал он. — Скажи: «Здравствуй, Люсьен. Как поживаешь?» — и постарайся, чтобы твое тело не выдавало тебя. Как и глаза, потому что вскоре, мой ангел, все догадаются о том, что ты меня хочешь. И особо держи себя в руках, когда нас будут окружать люди. Если, конечно, тебе не все равно.
— Нет, — прошептала Габриель и прочистила горло, но голос ей не повиновался. — И потом, это вряд ли можно назвать поведением двух взрослых цивилизованных людей.
— Абсолютно с тобой согласен.
И Люк задел ее губы своим ртом, но этого было достаточно, чтобы глаза Габриель закрылись, а голова запрокинулась назад. Почти сразу за этим она почувствовала прохладные пальцы на своих горячих щеках — это Люк обхватил ладонями ее лицо. Давление его губ стало чуть сильнее, но все же это был вполне невинный поцелуй. За одним исключением: в нем чувствовался немой вопрос. У Габриель давно был готов ответ. Вздох вырвался из ее груди, губы приоткрылись, позволяя его языку скользнуть внутрь.
Люк знал, что совершает ошибку, но противостоять искушению не мог. И как всегда, прикосновение к губам Габи вызвало в нем жажду, желание впитать в себя ее вкус и запах, дурманящий голову и пьянящий лучше самого изысканного шампанского.
— Дотронься до меня, — хрипло выдохнул он в перерывах между поцелуями, которые становились все настойчивее. — Ну же, Габриель!
Из ее горла вырвался полустон-полувсхлип. Она уронила босоножки на землю и обняла его.
Неожиданно начался сильный дождь. Холодные капли забарабанили по их телам, причиняя боль. Габриель вырвалась из объятий Люка, закрывая лицо руками. Люк моргнул и потряс головой, недоумевая, так как всего несколько минут назад на небе не было ни облачка.
— Прошу прощения, — услышал он голос сестры, донесшийся словно издалека, хотя она стояла всего в нескольких шагах от них со шлангом в руке и ангельским выражением лица. — Я пустила воду, — начала объяснять она, — но сделала это слишком резко, поэтому не сразу справилась со шлангом. Вы знаете, как это бывает. — И она многозначительно посмотрела сначала на брата, потом на подругу.
Лицо Габриель, невзирая на ледяной душ, продолжало гореть, и она ничего не могла с этим поделать.
Люк вытер лицо рукавом и засунул обе руки в карманы, чтобы даже ненароком не прикоснуться к Габриель.
— В следующий раз, когда мы с тобой встретимся, я ограничусь лишь устным приветствием, — хмуро сказал он девушке.
— Возражений не имею, — кивнула она, нагибаясь и поднимая с земли босоножки. Мимоходом она заметила отчетливый бугорок на его брюках.
Люк устремил взгляд в стену.
— Если нечто подобное произойдет на людях, то не обижайся, если я сразу отойду. — Он продолжал внимательно изучать стену. — А может, уеду на другой конец света.
— Другой конец света зовется Австралией, — сухо сообщила Симона. — В последний раз вам это действительно помогло. — Она снова направила на них шланг. — Но на данный момент это невозможно, так что могу предложить повторный душ.
— Спасибо, обойдусь, — тут же отказался Люк.
— Я тоже. — Габриель смахнула с платья капли воды и посмотрела на Симону. — Ну, так как?
— Ты спрашиваешь про нашу прогулку по саду? — уточнила Симона и, подняв тонкую бровь, посмотрела на брата. — Составишь нам компанию?
— Если бросишь меня с этой дамочкой, можешь начинать думать о себе в прошедшем времени, — заявила Габриель, повернувшись к Люку.
— Рано или поздно она сама бросит тебя, — возразил он.
— Лучше уж поздно. — Габриель чуть замялась. — Что касается произошедшего… Повторение не понадобится. Урок я усвоила.
— Ты считаешь, что сможешь вести себя после этого как цивилизованный человек? — прищурился Люк. — Вот я за себя не поручусь.
— А я ручаюсь за себя. — Габриель вздернула подбородок и двинулась к тропинке, ведущей в сад. — Можешь не сомневаться, я — прекрасно воспитанная молодая дама.
— Да, я это тоже заметила, — обронила Симона, подмигнув брату. — Подумаешь, какой-то поцелуй! В самом деле, Люк, последуй примеру Габриель и забудь обо всем, тем более в такой замечательный день. Найди чем заняться.
— К примеру, что ты предлагаешь? — осведомился он, все еще досадуя на то, что, как всегда, утратил над собой контроль, оказавшись рядом с Габриель. Значит, он не застрахован от повторения ситуации, раз уж ему придется с ней еще не раз встречаться.
— Например, займись садом, — наставительно произнесла Симона. — Это не так просто, как многие думают. Уверена, Габриель со мной согласится.
С этими словами она последовала за подругой. Люк, закатив глаза, поплелся за сестрой.
Ох уж эти женщины!
Глава 4
Ужин доставил бы Габриель куда больше удовольствия, не присоединись к ним Люк. Она, конечно, говорила что-то насчет того, чтобы он не вздумал оставлять ее с Симоной одну. Однако ни Габи, ни Симона не приглашали его присоединиться к ним за ужином. Впрочем, о каком приглашении может идти речь? В конце концов, Кавернес — его родной дом.
Жаль только, что в обществе Люка она, судя по всему, не может думать ни о чем, кроме него самого. Габриель невесело усмехнулась про себя. Кажется, она сглупила. Ей нужно было остаться на старой мельнице. Чем дальше от Люка — тем лучше.
Решено. Этот ужин в замке, с людьми, которые когда-то были ее друзьями, должен стать последним.
— Думаю, я погорячилась, — сказала она, наблюдая за тем, как Симона запихивала последнюю ложку начинки в утку. — Не стоило мне принимать твое приглашение. Боюсь, ничего хорошего из этого не получится.
— Как учит нас пословица? Назвался груздем — полезай в кузов, — наставительно произнесла Симона и принялась выжимать сок из апельсинов. — Ты сама виновата. Зачем ты упомянула, что привезла с собой две бутылки вина с вашей винодельни? Конечно, Люк сразу захотел его попробовать.
— Выходит, я во всем виновата? — возмутилась Габи. — А кто обещал ему на ужин жареную утку в апельсиновом соусе? — Только Симона заикнулась об этом, глаза Люка вспыхнули. Габриель сделала вывод, что это блюдо по-прежнему является его любимым. Поэтому сейчас она и укорила свою по другу: — Зачем ты вообще заговорила про утку, зная, что он не сможет от нее отказаться? Ты сделала это специально.
— И горжусь этим, — заявила Симона. — И потом, если ты сейчас струсишь и сбежишь, как же ты собираешься воплощать в жизнь план по установлению мирных дружеских отношений? Или ты уже забыла все, о чем мы вчера говорили? — с негодованием продолжила она. — И в чем конкретно заключается моя вина, скажи на милость, если вы не можете и двух минут пообщаться, просто как старые добрые знакомые — без того, чтобы не…
— Ладно, ладно, — пробурчала Габриель, перебивая подругу, потому что в словах Симоны была доля правды.
— В общем, не вздумай сбегать до того, как мы приступим к трапезе, иначе я на тебя обижусь. — Симона сурово взглянула на нее. — Побег разрешаю только после ужина.
Габи обреченно вздохнула:
— Чем я могу тебе помочь?
В глазах Симоны зажглись лукавые искорки.
— Можешь открыть вино.
— Люк уже открывает. — Она искоса взглянула на него. — То есть собирается, потому что в данную минуту он изучает этикетку на бутылке.
Габриель объял трепет: дизайном этикеток занималась она и до этой минуты считала, что вправе гордиться своей работой. На винах с винодельни «Земля ангела» — название, данное Рафом, — был изображен крылатый ангел и сделана изящная надпись. Дизайн этикетки уже успел завоевать не одну награду в Австралии, но Австралия — не Франция. Как-то оценит ее старания Люк?