Перевесившись через перила, Аманда заглянула на кухню, расположенную на первом этаже. Да, Питер был там, с рассеянным, как всегда, видом нарезая жгучий перец чили. Торжественный ужин, по крайней мере, даст ей возможность ознакомиться с тем, что происходит у него в голове. Вечерами Питер приходил домой с работы слишком уставшим, чтобы рассказывать жене о чем бы то ни было. Но за праздничным столом ему придется попотчевать гостей рассказами о том, что произошло в его жизни за последний месяц. Право, если хорошенько подумать, званый ужин – очень полезная штука.
Пройдя в гостиную (или в салон, никак не могла решить она), Аманда взбила подушки диванов.
– Питер! – окликнула она. – Питер, дорогой, ты не забыл нарезать лимон для коктейлей?
Ответа из кухни не последовало. Вернувшись на лестницу, Аманда снова перевесилась через перила. Ее мужа нигде не было видно. Она запаниковала. Времени уже шестнадцать минут девятого. С минуты на минуту начнут прибывать гости. Аманда терпеть не могла, когда все заявлялись разом, вынуждая хозяина трудиться не покладая рук, принимая пальто, поднося напитки и ведя непринужденный разговор одновременно.
Забыв о собственной элегантности, она сбежала по широкой лестнице на первый этаж и постучала в дверь ванной. Оттуда доносилось тяжелое, учащенное дыхание. Распахнув дверь, Аманда вскрикнула.
Склонившись над раковиной, наполненной холодной водой, ее муж, спустив брюки, отмачивал там свой член.
– Питер, – запинаясь, выдавила Аманда, подсознательно понимая, что это именно то, чего она всегда ждала.
Вот она, причина рассеянности Питера. Аманда ждала этого с того самого момента, как Питер, страдая, признался ей, что по причине большой, но неразделенной любви в школьные годы он никогда не сможет любить ее так, как мужчина должен любить женщину. И вот сейчас, лишившись дара речи, она с мучительной болью смотрела широко раскрытыми глазами на мужа.
– Извини, – небрежно промолвил Питер, обращая на нее затянутый влажной пеленой взор. – Представь себе, пошел помочиться, забыв о том, что резал перец. Член прямо огнем горит. Будто его прижгли каленым железом.
Аманда с негодованием вышла из ванной. Как будто на нее без этого мало всего свалилось. Во-первых, эта убогая Джейн Бентли, позвонившая в самый последний момент и сказавшая, что придет не со своим приятелем, а с Наталией Венери. О господи, только бы они не были больше, чем подругами. Аманда послала немую молитву к декоративным корзинам, свешивающимся с балок потолка, отделанных под мореный дуб. Банки едва ли можно считать бастионами либерализма. Пара лесбиянок за столом отодвинет надежды на повышение Питера на много лет. А еще этот надменный ублюдок Сол Дьюсбери вдруг заявил без четверти двенадцать – он в прямом смысле позвонил в одиннадцать сорок пять утра, – что не только не придет его подруга, главный гость сегодняшнего вечера Шампань Ди-Вайн, но и ему самому вряд ли удастся освободиться.
Аманда украдкой заглянула за стеклянную дверцу духовки. Там разогревалась тушеная говядина и устрицы а-ля Сен-Жак. Слава богу, хоть кто-то, в частности агентство доставки продуктов на дом «Хэрродз», никогда не подводит.
Аманда боязливо поежилась. С Дьюсбери она была на грани катастрофы; в течение нескольких минут все висело на волоске. В конце концов строительный магнат все же согласился приехать, но только после того, как Аманда ознакомила его со списком приглашенных. Тут Дьюсбери резко развернулся на сто восемьдесят градусов – судя по всему, с кем-то из гостей ему было очень нужно встретиться.
Но с кем именно? Аманда ломала голову, расхаживая вокруг стола и проверяя, все ли вилки лежат зубьями вниз, на французский манер. Скорее всего, речь идет об этом пройдохе Марке Стэкебле, подающем надежды молодом бизнесмене, возглавляющем отдел инвестиций в компании «Голдман», с которой тесно связан Питер. В прошлом Дьюсбери через Питера уже не раз пробовал привлечь Стэкебла к участию в своих проектах, но безуспешно. Вероятно, сегодня он предпримет еще одну попытку.
Поправив еще раз подушки, Аманда добавила последний штрих к живописно разбросанным на столике глянцевым журналам.
С другой стороны, вполне возможно, что Дьюсбери хочет переговорить с Николя Битбулл, главой отдела развития «Голдман». Маловероятно, что у него есть какой-то интерес к Айво, мужу Николя, художнику, человеку бесполезному и совершенно невыносимому. Все знакомые не сомневались, что он имеет какое-то влияние на свою жену, так как в противном случае та ни за что не показывалась бы с ним на людях. В который раз Аманда задумалась, какое именно.
Итого, помимо нее самой и Питера, оставались только Шолто Биндж, финансовый обозреватель одной из солидных газет, бывший одноклассник Питера, и, разумеется, Джейн и Тэлли. Но до них-то Дьюсбери точно нет никакого дела.
– Ну, дорогая, все собрались? – прошипел полчаса спустя Питер, поднося, словно ведра с водой при пожаре, коктейли из кухни.
– Все, кроме Сола, – процедила сквозь стиснутые зубы Аманда. – Терпеть не могу таких людей. Мне буквально пришлось умолять его прийти, и вот теперь он опаздывает. О господи! – воскликнула она, окинув взглядом гостей. – Айво ест ароматическую смесь! Должно быть, он принял ее за сушеные овощи. Пойду к нему.
Схватив вазочку с японским печеньем, Аманда поспешила в гостиную.
– Айво, дорогой, – сказала она, предлагая ему вазочку. – Попробуй это печенье. Оно просто божественное.
Протянув руку, Айво сунул печенье себе в рот.
– Гм, – пожевав немного, промычал он. – Если честно, от арахиса я не в восторге. Мне больше нравится вот это.
– Ты уже познакомился с Наталией Венери? – поспешно вмешалась Аманда, прежде чем Айво снова принялся за уничтожение розовых лепестков.
Тэлли, сидевшая на стульчике от пианино рядом с Айво, кивнула.
– Да. Мы очень мило беседовали, – сказала она, с мольбой таращась на Аманду.
Та или не смогла, или не захотела распознать этот сигнал бедствия, возвещающий о том, что Тэлли отчаялась разжечь трут разговора. Аманда благодушно перешла к широкому дивану, обтянутому дамастом цвета морской волны, где Джейн пыталась отодвинуться как можно дальше от тощей, нервной блондинки в ярко-красном костюме. Наморщив лоб, блондинка яростно курила одну сигарету за другой. Ее брови были настолько сильно выщипаны, что казались несуществующими.
– О, Джейн, вижу, ты уже познакомилась с Николя, – улыбнулась Аманда. – Она работает с Питером. Замужем за Айво, с которым сейчас разговаривает с Тэлли.
– Да, – сказала Джейн.
Она уже успела выслушать эту информацию. Николя торопливо выпалила о себе все факты, после чего погрузилась в угрюмое молчание. Она совершенно сознательно не задала Джейн ни одного вопроса. Джейн ругала себя за то, что позволила Аманде увести ее сюда. Казалось, хозяйка была полна решимости не дать ей поговорить с темноволосым американцем, стоявшим вместе с Питером у пианино. Джейн столкнулась с ним еще в дверях, и он представился Марком Стэкеблом, банкиром из той же компании, где работал Питер.
Он был настолько красив, что она даже не улыбнулась, услышав его фамилию. [25]Джейн снова посмотрела на него. Марк Стэкебл был потрясающе привлекателен. И умен. Его дорогой костюм удачно гармонировал с хрустящей белой рубашкой, оттеняющей загар именно до той самой степени невозможного. Джейн пришла к выводу, что такой мужчина, судя по его внешности, сможет доставить девушке много приятных минут. Только вот какой девушке – выбор между ней и Тэлли до сих пор оставался открытым.