Ромка хитро улыбнулся:
– Еще у Кеши Упадышева была завалящая одностволка. Так он с другом, с Гриней Замотаевым, из нее конверсию сделал.
– Это как?
– Отпилил курок и ствол в самогонный аппарат приспособил. Говорит, теперь ружье служит на пользу мира.
– Многие занимаются самогоном?
– Ну, а как же… Без бутылки в деревне ни туды и ни сюды. Если хочешь, чтоб тебе помогли в чем-нибудь, за любой пустяк – ставь поллитру.
– Меж собой крестьяне не враждуют?
– Не-е. Одного Капельку и за глаза, и в глаза матерят всяко-разно.
– Он в ответ что?..
– Ничего. Гнет свою хамскую политику – и точка. Надеется, Вован не даст в обиду.
– Это кто такой?
– Сына его, Володьку Гусянова, который на «Мицубиси-Паджеро» гоняет, так дружки зовут. Такой же красномордый и толстый бык, как батька. С моим братом служил танкистом, а теперь форму десантника с голубым беретом напялил. Обстригся круто. В городе Кузнецке живет. Часто сюда приезжает с друзьями, такими же амбалами, как сам.
– Давно последний раз был?
– Вчера, когда после аванца мужики к таверне потянулись за четушками, он перед ними там выступал: «Земляки! Если кто, не дай Бог, бляха-муха, моего батяню обидит, я всех вас урою!»
– Почему блатными замашками играет? В тюрьме сидел?
– Не, ни разу не сидел. В таверне шампанским накачался и в пузырь полез. А когда тверезый, Володька не пузырится. Честь мне отдает и по-солдатски гаркает: «Здравия желаю, товарищ генерал!»
– У вас в селе «таверна» появилась?
Ромка, шмыгнув носом, показал в дальний конец села:
– Шашлычную, что напротив «Белого дома», так назвали и вывеску над дверями присобачили: «Брызги шампанского».
– И кто там «брызгает»?
– Шашлыки жарит Хачик Закарян. Торгует Лизка наша, то есть сеструха моя. Я с ней – в контрах.
– Почему?
– Обзывается. Зашел раз к ней жвачку купить. Она глаза накрашенные вытаращила: «Чего приперся, ефрейтор? Ну-ка, кругом! Шагом марш отседова! Нарядился, как охламон!» И длинным пальчиком покрутила у кудрявого виска, будто я баран туполобый. «Сама ты, бляха, телка комолая!» – ляпнул сгоряча и больше в таверну носа не кажу. Ну их всех на фиг… – Ромка взялся за руль велосипеда. – Ладно, покачу велик домой. Может, успею сегодня камеру заклеить.
Глава III
– Наговорился как меду напился? – иронично спросил судмедэксперт Медников, когда Голубев вернулся в машину.
– Оперативную обстановку выяснил, – Слава скороговоркой изложил суть полученной информации и заключил: – Итак, друзья, в Раздольном нам делать нечего. Надо ехать на луга, искать труп.
Бирюков обернулся к нему:
– Там же десятки дорог…
– И все в разные стороны, – будто поддерживая прокурора, добавил судмедэксперт.
Следователь Лимакин недовольно сказал:
– По-моему, кто-то разыграл дежурного милиции, а тот не разобрался.
– Петя, не разводи хандру! Во время того звонка мы с Леной Тимохиной были в дежурке и собственными ушами слышали встревоженный голос женщины. – Голубев посмотрел на Тимохину.
– Лен, подтверди…
Эксперт-криминалист улыбнулась:
– Подтверждаю, Славочка.
– Вот так!.. Конечно, что-то странное в том звонке есть, но только не розыгрыш. Мне думается, нам предстоит раскручивать драматическую ситуацию, о которой в свое время писал Антон Павлович Чехов. Помните, если в первом акте пьесы на стене висит ружье…
– То в антракте его непременно украдут, – флегматично вставил Медников, чем вызвал дружный всплеск смеха.
– Боря, если не согласен со мной, предложи сам что-нибудь ценное, – просмеявшись вместе со всеми, сказал Голубев.
– В моем саквояже самое ценное – импортный скальпель из отечественной нержавейки. Предлагаю полезное: всей опергруппой закатиться в сельскую таверну и за прокурорский счет съесть по доброму шашлыку с шампанским.
– Ты, оказывается, халявщик.
– Если у тебя завалялась десятитысячная кредитка, заплати из собственного кармана.
– Глупо, Боренька, считать чужие деньги.
– А свои – интересно. – Медников положил руку на плечо Бирюкова. – Как, прокурор, принимаешь мое предложение насчет таверны?
– Принимаю, доктор. Едем подкрепляться шашлыками, но без шампанского.
– Вино помогает пищеварению…
– Переваришь и без вина.
Голубев подмигнул:
– Облизнулся, эскулап?
– Облизнется тот, кто платить будет.
Над высоким резным крыльцом роскошного дома, построенного в стиле княжеского терема, сияла лазурью большая вывеска с российским орлом. Под золотистой двуглавой птицей небольшими четкими буквами было написано «Таверна» и крупной размашистой вязью – «БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО». Перед таверной пустовала асфальтированная площадка, от которой тянулась накатанная щебеночная дорога к магистральной автотрассе, проходившей в полукилометре за околицей села. Удобные подъезд и стоянка позволяли проезжавшим по трассе автомобилистам при любой погоде завернуть в село, чтобы сытно перекусить на длинном пути.