– Это было прекрасно, – сказала Джейн, когда они спустились в бар и Том протянул ей еще один коктейль. – Это самая грустная музыка, какую я когда-либо слышала. Как она называется?
– «Pavane pour une infante defunte», – сказал Том. – «Павана на смерть инфанты». Равель заставлял своих учеников исполнять эту пьесу и кричал на них, что он написал реквием по умершей принцессе, а не умерший реквием по принцессе. – Улыбнувшись, он чмокнул Джейн в кончик носа. – Улыбнись. Ты обещала мне романтический ужин. Я готов.
В считанные мгновения лирическое настроение разлетелось вдребезги. Джейн с ужасом вспомнила, какой бардак царит у нее дома.
Отправив Тома за вином, Джейн быстро влетела в подъезд. Не тратя времени на то, чтобы сбросить плащ, она принялась лихорадочно разбирать горы одежды, прятать прокладки и бритвы в шкафчик в ванной и поливать подушки туалетной водой.
Перейдя на кухню, Джейн вывалила в вазочку приготовленный по такому случаю салат и бросила картошку на сковороду. Затем она достала из холодильника страшно экзотическую розовую кефаль. Из руководства по приготовлению Джейн с облегчением узнала, что кефали требуется не больше внимания, чем куску масла, который нужно положить на противень. Не успела она засунуть рыбу в крематорий духовки, как пришел Том. Бросившись ему навстречу, Джейн заметила в спальне на полу серые трусики и быстро запихнула их ногой под кровать.
– Почему ты не сняла плащ? – улыбнулся Том, размахивая бутылкой шампанского.
Джейн поспешно разделась.
– Что у нас на ужин? – спросил Том, доставая из буфета два фужера и сверкая своей заразительной улыбкой.
– Рыба.
– Уже запахло морем, – усмехнулся Том. Скинув потертую кожаную куртку, он зажег сигарету.
– Только не обижайся, – сказала Джейн, обвивая ему шею, – но ты с женщинами себя чувствуешь, как карась в воде.
Ласковые пальцы Тома снова забрались ей в трусики. Определенно, он не станет беспомощно барахтаться. Джейн ахнула, чувствуя, как Том начинает поглаживать ее теплые, влажные, готовые принять его врата.
– Как насчет того, чтобы доплыть до кровати? – предложил Том, сминая сигарету.
– Только дай мне почистить плавники, – ответила Джейн, медленно пятясь к спальне и увлекая Тома за собой.
Он осторожно уложил ее на резко пахнущие подушки, и она приготовилась достичь вершин блаженства. Том принялся медленно ее целовать. Слишком медленно, Больше того, вот он, кажется, вообще остановился. Джейн открыла глаза. В полумраке над ней Том настороженно поднял голову.
– Чем это так странно пахнет? – спросил он. Джейн захлестнула волна паники. Неужели она все же переусердствовала с одеколоном?
– Духами, – смущенно призналась она.
А что, если Том сочтет ее полной дурой? Только двенадцатилетняя девчонка может поливать подушки духами.
– Да нет, чем-то другим, – сказал Том, принюхиваясь. – Чем-то горелым.
– О господи!
Две секунды спустя Джейн соскочила с кровати с быстротой, которой не устыдился бы и олимпийский чемпион по прыжкам в высоту, и голая побежала на кухню, где розовая кефаль определенно успела превратиться в черную.
Джейн беспомощно посмотрела на Тома, тоже совершенно раздетого, появившегося в дверях кухни. Ей было отрадно видеть, что тошнотворный запах горелой рыбы, который, как она хорошо знала, не выветрится и за неделю, нисколько не остудил страстный пыл Тома. Его достоинство гордо торчало из пышных рыжевато-светлых зарослей. У Джейн мелькнула мысль, что сейчас Том похож на древнюю статую бога плодородия из Британского музея.
– Хочешь, я сейчас что-нибудь быстро соображу? – слабо улыбнулась она.
– Нет, но я хочу тебя, – произнес Том, прожигая ее взглядом насквозь.
– О нет, только не это, – простонала Уна. Джейн с неохотой очнулась от сладостных мечтаний. Как раз наступил самый волнующий момент и они с Томом подошли к алтарю… Поскольку Уна не стала объяснять, кто ее так расстроил, Джейн погрузилась обратно в грезы. Кто-то успел быстро прокрутить пленку вперед, и теперь они с Томом уже проводили медовый месяц в роскошном отеле на каком-то из островов Карибского моря, где достаточно воткнуть в песок флажок, чтобы принесли новую порцию холодных коктейлей. На смену золотистому песку пришла залитая солнцем аллея в саду, по которой они прогуливались с двумя очаровательными светловолосыми малышами с рекламы детского мыла.
– Нет, нет, нет! – снова воскликнула Уна, погружая свои длинные руки в затейливо уложенные волосы. – Не могу в это поверить! Этого не может быть! – жалобно взвыла она, пряча лицо в складки кашемира. – Подобного стыда я не знала за всю свою жизнь!
– Что? – рассеянно спросила Джейн. – В чем дело?
Уна в отчаянии подняла голову.
– Мне только что звонила герцогиня Дорчестерская, – с невыносимой болью произнесла она.
– И что тут такого?
С точки зрения Джейн, сотрудница «Шика» могла об этом только мечтать.
– А то, что она моя старинная подруга, – взвыла Уна. – Точнее, была подругой. На прошлой неделе я была на свадьбе у ее дочери. И там, судя по всему, велась видеосъемка!
– Только не это! – подхватила Тэш. – Я просто не могу в это поверить. До чего могут опуститься люди? Только простолюдины снимают свои свадьбы на видео. Уна, как я тебя понимаю!