арахисовым маслом. Вкус и посейчас чувствовался на языке.
Элвис прикрыл глаза, надеясь, что проснется от кошмара, но не проснулся. Снова
открыл глаза, медленно, и увидел, что остался там же, где и был, и лучше не стало. Он
потянулся и открыл тумбочку, достал круглое зеркальце, посмотрел на себя.
Он пришел в ужас. Волосы белые, как соль, и драматично исчезают. Морщины такие
глубокие, что там могли бы прятаться червяки, большие, ночные твари. Его надутые
губки больше не надутые. Скорее похожи на пасть бульдога, напоминая о бульдоге еще
потому, что у него текли слюни. Он протащил утомленный язык по губам, чтобы
промокнуть слюну, тем продемонстрировав в зеркальце, что у него не хватает многих
зубов.
Черт подери! Как Король Рок-н-ролла мог превратиться в такое? В старика в доме
престарелых в Восточном Техасе с фурункулом на члене?
И что это за фурункул? Рак? Никто не говорил. Казалось, никто не знает. Может, это
проявление всех ошибок его жизни, многих и многих, сделанных именно членом.
Он обдумал эту мысль. Он спрашивал себя об этом каждый день или только
изредка? Время как-то сливается, если предыдущий момент, настоящий и будущий
одинаковы.
Блин, а когда обед? Он проспал?
Разве не пора прийти главной сестре? Красавице с гладкой шоколадной кожей и
сиськами-грейпфрутами? Той, что промокала его губкой, держала его жалкий конец в
перчатках и накладывала на гада мазь с энтузиазмом механика, смазывающего
неисправную запчасть?
Он надеялся, что нет. Это было самое ужасное. Такая куколка порхает вокруг, и без
всякого тепла или эмоций. Двадцать лет назад, всего двадцать, при его виде ее губки бы
сложились в улыбку, она бы его в зад целовала. Куда ушла молодость? Почему слава не
отменяла возраст и смерть, и зачем он вообще отказался от славы, и как же он хотел ее
теперь вернуть, а если бы и вернул - какая разница?
И главный вопрос: когда его выдавят из кишечника жизни и смоют в туалете
вечности, и великая канализационная труба принесет его на другую сторону, то будет
ли Бог — в виде великой всевидящей какашки с глазками-зернышками — ждать его с
распростертыми какашечными объятиями, и будут ли среди нечистот мать (благослови
господь ее жирное сердечко), отец и друзья ждать его с бутербродами с арахисовым
маслом и стаканчиками мороженого, предварительно переваренными, конечно?
Пока он размышлял, представляя загробную жизнь, Бык выдал адский вопль,
выпучил глаза так, что они едва не вывалились, выгнул спину, смачно перднул, как
труба Гавриила, и испустил свой изможденный дух из санатория в Мад Крик «Тенистая
роща»; смылся прочь, в великую дерьмовую вечность.
Позже в тот же день Элвис уснул, его губы порхали от отрыжки дурного обеда —
цуккини на пару и вареные бобы — из брюха. Проснулся он из-за шума, перевернулся
на бок и увидел молодую привлекательную женщину, вычищающую тумбочку Быка.
Шторы у окна рядом с койкой Быка были широко раскрыты и через них прорезался
солнечный луч, подавая ее в весьма выгодном свете. Она была блондинкой с
нордическими чертами лица, длинные волосы повязаны сзади большим красным
бантом, а еще на ней были большие, золотые круглые сережки, блестящие на солнце.
Одета она была в белую блузку, спортивную черную юбку, темные чулки и туфли на
высоких каблуках. Из-за каблуков ее задница торчали под юбкой, как мягкие лысые
головки младенцев под простыней.
У нее с собой была желтая пластмассовая урна. Она выдвинула один из ящиков из
тумбочки и теперь копалась в нем, как сорока в поисках блестящих вещиц. Нашла пару
монет, карманный нож, дешевые часы. Их выловила и оставила на тумбочке, тогда как
прочее содержимое ящика — фотографии Быка в молодости, сгнившую пачку презиков
(Бык всегда был чересчур оптимистичен), бронзовую звезду и «Пурпурное сердце» за
участие во Вьетнамской войне — с грохотом и стуком опрокинула в мусорку.
Элвис нашел кнопку койки и приподнялся для лучшего обзора. Сейчас женщина
стояла к нему спиной и ничего не замечала. Она вернула ящик на место и выдвинула
второй. Тот был забит одеждой. Она достала пару рубашек, штанов, носков и трусов и
оставила их на койке Быка - теперь застеленной и без Быка, которого уволокли, чтобы
набить чучело, бальзамировать, сжечь или что там с такими делают.
- Вы хотите все выкинуть, - сказал Элвис. - Можно мне взять одну фотографию
Быка? Или «Пурпурное сердце»? Он им гордился.
Девушка обернулась и посмотрела на него.