больше не я. Я стал тем, кого они придумали. Друзья меня высосали досуха. Я бросил
все, и мне это понравилось, и оставил все деньги Себастьяну, не считая запаса на
черный день. Мы заключили сделку, мы с Себастьяном. Когда я захочу вернуться — он
меня пустит. Все было прописано в контракте на случай, если он заартачится, слишком
привыкнет к моей жизни. Но дело в том, что я потерял копию контракта в пожаре в
трейлере. Я жил просто. Как Хафф. Ездил из города в город, выступая, как Элвис. Но
чувствовал себя снова настоящим собой. Сечете?
- Сечем, мистер Хафф... мистер Пресли, - сказала миловидная медсестра.
- Я пел по-старому. Исполнял пару новых песен. Которые сам написал. Имел успех, небольшой, но мне хватало. Женщины на меня так и бросались, потому что могли
представить, что я Элвис — но только я и был Элвис, игравший Себастьяна Хаффа, игравшего Элвиса... Все шло неплохо. Мне было не жалко сгоревшего контракта. Даже
не пытался вернуться и всех переубедить. А потом был несчастный случай. Как я уже
говорил, я сохранил немного денег на случай болезни, всего такого. Вот так я и
оплачиваю все это. Эти ваши уютные помещения. Ха!
- Ну, Элвис, - сказала медсестра. - Вас уже понесло. Так унесет и назад уже не
вернетесь.
- Ой, да пошла ты, - ответил Элвис.
Медсестра захихикала.
«Блин, - подумал Элвис. - В старости даже послать нельзя так, чтобы зацепило. Все, что ни делаешь, или никчемное, или печально-забавное»,
- Вы же знаете, Элвис, - сказала миловидная медсестра, - у нас здесь есть и мистер
Диллинжер. И президент Кеннеди. Он говорит, что пуля его только ранила, и его мозг
хранится в банке из-под фруктов в Белом доме, подключенный к проводам и батарее, и
пока батарея работает, он может жить без него. Без мозга, то есть. И знаете, он говорит, что все участвовали в заговоре на покушение. Даже Элвис Пресли.
- Сволочь ты, - сказал Элвис.
- Я не хочу ранить ваши чувства, мистер Хафф, - сказала медсестра. - Я только
пытаюсь показать, что вы находитесь в реальном мире.
- Можешь засунуть этот реальный мир прямо в свою очаровательную черную
задницу, - ответил Элвис.
Медсестра издала маленький грустный смешок.
- Мистер Хафф, мистер Хафф. Следите за языком.
- А как вышло, что вы попали сюда? - спросила Калли. - Говорите, упали со сцены?
- Я вращался, - ответил Элвис. - Исполнял Blue Moon и тут бедро подвело. У меня
давно были с ним проблемы. - и это была правда. Он потянул ногу, когда занимался
любовью с девушкой с синими волосами и татуировкой ЭЛВИС на толстой заднице. Не
мог удержаться и не трахнуть ее. Она была вылитая его мать, Глэдис.
- Вы во вращении слетели со сцены? - спросила Калли. - Вот это сексуально.
Элвис посмотрел на нее. Она улыбалась. Ей-то смешно, слушать, как какой-то
чокнутый травит байки. Она так не веселилась с тех пор, как отправила старика в дом
престарелых.
- Ой, отстаньте все от меня, - сказал Элвис.
Женщины улыбнулись друг другу, посмеиваясь про себя. Калли сказала медсестре:
«Я взяла, что хотела». Соскребла блестяшки с тумбочки Быка в сумочку. «Одежду
можете отправить в Армию Спасения».
Миловидная медсестра кивнула Калли.
- Очень хорошо. И мне жаль вашего отца. Он был хорошим человеком.
- Ага, - сказала Калли, и на этом отправилась на выход. У койки Элвиса она
приостановилась. - Рада познакомиться, мистер Пресли.
- Проваливай уже, - ответил Элвис.
- Ну-ну, - сказала миловидная медсестра, похлопав ему по ноге под простыней, словно он был сварливым псом. - Я еще вернусь, чтобы... заняться нашим пустяком.
Поняли?
- Понял, - сказал Элвис. Ему не понравилось слово «пустяк».
Калли и медсестра вышли, наказав его на прощание видом прекрасных черт лиц и
блеска волос, колыханием задниц и сисек. Когда они исчезли из поля зрения, Элвис
услышал, как они смеются над чем-то в коридоре, а потом они разошлись, и Элвис
почувствовал себя так, будто его забыли на обратной стороне Плутона без скафандра.
Он взял ленточку с «Пурпурным сердцем» и посмотрел на медаль.
Бедняга Бык. Разве в самом конце хоть что-нибудь имеет значение?
Тем временем...
Земля кружила вокруг солнца, как какашка в унитазе (продолжая метафоры Элвиса), и старая добрая несчастная Земля скрипела на оси, а дыра в озоне расширялась, как
вагина, которую раздвигает скромная дамочка, а деревья южных американцев, что
простояли столетия, навестили бульдозер, бензопила и спички, и они высились в
жирных черных клубах дыма, что ширились и расползались на крошечные завитки, и
пока дым разносило ветром, в Лондоне взрывались бомбы ИРА, а на Среднем Востоке