И Дженни сказала, что принесла секретное оружие, но надеялась, что оно не пригодится.
Я не представлял, о чем это она, а она не признавалась.
31
На свалке: Элвис и Дженни
- О, черт, - сказал Элвис. – Прости. От тунца у меня несварение.
- Ничего, - сказала Дженни. – Пахнет бананами.
Элвис и Дженни медленно продвигались вперед, Джон Генри и Джонни шли по другой стороне. Они видели, что внутри машин. Бывшие люди лежали плотными стопками, некоторые прижимались носами к стеклу, так что машины были забиты скатанными телами мужчин, женщин и детей, иногда даже собак, кошек и чего-то настолько высосанного, что и не опознать.
- Господи, какой ужас, - сказала Дженни.
- Надо сосредоточиться на нашей проблеме, - сказал Элвис.
- Почему-то, - заметила Дженни, - с водяным пистолетом я чувствую себя неуместной. Будто играюсь в прятки с младшим братом.
32
Большая Толстая Мамка и ее слуги-присоски
Движение в мозгу, запах у ноздрей. Они рядом. Как и ожидалось. Люди всегда будут людьми. Пришли спасать своего, как она и планировала. Они пришли ночью. В худшее для себя время.
И она чувствовала что-то еще. Что-то ощупывало ее издали, могучий разум. Она уже ощущала его раньше, перед тем, как отправила прислужников в атаку. Его называли Слепым.
Она построила мысленные и запасные стены. Разум Слепого бился о них, но они держались.
До рассвета оставалось полчаса. Она ослабеет. Она будет не в расцвете сил, а значит, сейчас самое время позаботиться о нападающих, поглотить их.
«Идите ко мне, - думала она. – Идите ко мне, пока тьма еще цепляется за землю».
Великая Матка перекатилась, открыла глаза. Для нее темнота была днем. Она отлично видела. Слышала их шаги. Чуяла их, и запах пробуждал аппетит. Она почти чувствовала их силы, особенно одного. Элвис. Это имя всплыло в ее мозгу. Дженни. Джон Генри. Все полны сладкого сока силы, а тот, кого звали Джонни, - что ж, пойдет на закуску.
Присоски отвалились от сисек и сгрудились на полу, сперва на животах, потом на коленях, а затем поднялись. Стали казаться похожими на людей, потом умножились и заполнили комнату.
От них отвалился клочок тени и полетел над полом к двери.
Источник тени/теней, вампиры, отправились следом.
33
Джек
В конце ряда машин слева на большом красном «Кадиллаке» стояли два «Шевроле». В лобовом стекле они увидели Джека. Они все еще могли разглядеть его лицо, но не более того.
По опухшим щекам сбегали слезы, блестели на лунном свете. Он был сломан и скомкан, вены и капилляры на лице лопнули и разлились красным под кожей. Губы слегка двигались. Элвис приблизился со слезами на глазах.
Рот Джека складывал слова, которых они не слышали, но о которых легко могли догадаться.
- Убей меня.
Элвис прислонил палицу к машине, достал револьвер. Дженни схватила его за руку.
- Он жив.
- Ты называешь это жизнью?
Дженни подержала руку, затем отпустила.
- М-да, - сказала она.
Элвис прищурился, поднес ствол к стеклу и выстрелил. Взрыв свинца, шипение воздуха и брызги тьмы из круглого тела Джека, затем он перекатился направо и вперед, скрылся из глаз на полу.
- Вот тебе и незаметно, - сказала Дженни. – Ты... ты убил его?
Элвис обошел машину и выбил револьвером стекло со стороны пассажира, заглянул. От головы Джека осталось только мокрое кровавое месиво и пара осколков костей.
- Господи, - сказал Элвис.
Он вернулся к капоту.
- Если до меня доберутся, сделают из меня это – убей меня, как я убил Джека, - сказал он.
- Заметано, - ответила Дженни.
- Будь прокляты эти кровососущие уроды. Пошли их раздолбаем.
- Заметано.
Большая Мамка зашевелилась и последовала за слугами, вытекла из сарая в щели под дверью, превратившись в лужицу, похожую на грязь. Лужица распухла, надулась и стала Большой Мамкой. Ее рот раскрылся от уха до уха, на теле вскочили волдыри, пульсировали, дрожали и истекали гноем, как потом.
В начале долгой дороги, ограниченной машинами, шли Джон Генри и Джонни, а в другом конце находились вампиры – теперь безликие твари, приготовившиеся к атаке, припавшие к земле. Перед ними растекся темный пруд. Вампиры соединили руки и связали ноги, склонились, упали в тень, и она покрыла их, как краской, и они стали одним – Единым, и захрустели, как голодный пес костью, и встали с земли многоруким существом, руки которого двигались, как у Кали, только было их еще больше, как и ног; как будто десяток кукол Барби склеили вместе заляпанным чернилами пластилином.