Президент Ричард Никсон.
Костюм Никсона был черный, как осевая смазка, и блестящий, как след улитки. Галстук черный, длинный и тонкий, как язык какого-то задушенного зверя. Рубашка – беловатая. Казалось, что ее постирали в одной машинке с цветной одеждой. Пиджак топорщился на плечах, как будто под тканью торчали кости. Блеск на черных туфлях Никсона вспыхивал, когда на него падал свет. Под носом виднелась засохшая капля крови. А может, варенья. В руке он нес маленькую коробку.
Никсон двинул уголком рта при виде Полковника, прошел мимо и сел за столом – вернее, рухнул в кресло.
- Итак, Полковник, - сказал Никсон. – У меня для тебя серьезная работа.
Без всяких «Как дела? Как жена? Как часто перепадает?». Без всяких приветствий, формальных или не очень, а сразу к сути. Но, опять же, такое здесь внизу место – где бы это ни было. Деловое. Говорить про что-то еще – как обсуждать свадебные планы на похоронах.
Полковник прежде видел Никсона только раз, и не здесь, а в Белом доме наверху. Это была частная встреча, но быть приглашенным сюда, в несвятая несвятых, - необычайная честь. Это место - для реально, без “б”, частных встреч.
- Новый Орлеан, - сказал Никсон. Он помахал коробкой, которую пока так и не положил на стол. – Я посмотрел пленку. Вашего парня. Но этого мало, нам нужно знать больше. Мы не знаем, что происходит, но дело важное.
Полковник понятия не имел, о чем говорит Никсон.
- Прошу прощения, президент Никсон, - сказал Полковник, - но откуда вы знаете, что оно важное, если не знаете, что происходит?
- Предпочитаю «господин президент», - сказал Никсон.
- Да, сэр, господин президент.
- Этот фильм твоего паренька. Какого черта? Ни хрена не понимаю этих ваших песен и плясок. Но мне посоветовали посмотреть. Одна из наших женщин что-то увидела, что ее напугало. Она была в черных очках. Из-за операции на глазах. Носит их постоянно, чтобы не слепил свет, но больничный брать не стала. Так сказать, хотела отработать подписанный кровью контракт. Так или иначе, она получала разные материалы, пока ей не достался этот отрывок, и она не увидела это.
- Это, сэр?
Никсон положил коробку на стол.
- О, да. Я тоже видел, Полковник. Необычно, хотя мне плевать с высокой колокольни. Впрочем, это касается твоего паренька, вот я и подумал, что тебе с ним стоит разобраться.
- Да, сэр, господин президент.
- У тебя жвачка во рту, Полковник?
- Нет, сэр.
- Ты так просто всегда разговариваешь?
- Да, сэр.
- Мямлишь, ничего не понять. Забыл в прошлый раз об этом сказать.
- Мямлю?
- Господи боже, сам себя не слышишь? Ты как с членом во рту лепечешь. Ха. Ха. Хорошая шутка. Меня же зовут Дик, а это значит член. Ха.
- Да, сэр. Шутка.
- Очень смешная, на мой взгляд. Пэт не нравятся пошлые шутки, поэтому шучу редко. Но здесь можно, между нами, мальчиками. Верно?
- Верно, сэр.
Теперь, когда Никсон перешел на неформальный тон, Полковник обнаружил, что раньше ему нравилось больше. Наблюдать за этим было словно смотреть, как конь делает что-то неестественное с белкой.
- Только ей не говори, - сказал Никсон.
- Я ее никогда не встречал, сэр.
- Ну, если вдруг…
- Ни за что не скажу.
- Черт. Полковник. Сделай с этим что-нибудь. Не думал сходить к логопеду?
- Сэр?
- Чтобы не мямлить. Похоже на… даже не соображу. На Порки Пига. Нет. Не он. Блин, видел же в каком-то дурацком мультике. Пес Друппи с нарушениями речи. Уже теплее, но еще не то, что я думал. Не вспоминается. Чем старше становишься, тем больше имен и слов скрывается, как птицы в кустах. Слышишь, как они где-то там шуршат, видишь, как куст шевелится, но найти птицу не можешь. Как искать член холодным утром. Ха. Еще одна.
Полковник стерпел обиду, потому что ничего не мог поделать. Он знал, что у него проблемы с дикцией, но чтобы логопед? И от пошлых шуток он был не в восторге. Ну, не от этих. Время от времени пошутить можно. Южные ребята обычно рады хорошей сальности и сами за словом в карман не лезут.
Короче говоря, Полковнику казалось, что он плывет по заросшему болоту, потому что находился не просто в присутствии президента – в присутствии текущего директора Секретных дел. Это тема непростая. Добро и Зло ходят вместе. Тайные властители вселенной, боги и дьяволы, демоны и ангелы, всякая херня с крыльями. Он только знал, что попал с ними в переплет и выбраться не может. Будь проклят тот день, когда он написал свое имя кровью и куриной костью. При его навыке составления контрактов можно было бы повнимательней прочитать свой. Черт, да он и читал. Мелкий шрифт наверняка напечатали проявляющимися чернилами. Он руку готов дать на отсечение.