Однако, должно же сознаться, никогда и ни у какого вещуна, а тем менее ученого, не было в руках того прозрительного, чудесного снаряда. Которым различается и изыскивается познаваемость, но всегда все искатели истины обладали неточными орудиями и только снилось им, что когда-то владели они снарядом познания, когда-то знали его чертежи и так из своего мнения совершенствовали свои приборы.
Итак, истинно и естественно, что единый совершенный снаряд познания есть только призрак, который реет над своими подобиями – орудиями, сказываясь все же в каждом. Если заключение это верно, – явственно намечается дальнейшее: все орудия, приспособленные к действованию в единой определенной плоскости и для тех же все конечных задач, посредством сведения к мнимому прообразу, сбрасываются в своеродное единство, при чем тем самым возмогается замена в познавательных испытаниях одного – другим, в случаях самых необычных. Изыскание самого того снаряда становится древней бредней о неком философском камне; важно лишь помнить, что вообще в нас неотвязно маячит образ снаряда, что и ободряет нас к дерзейшим обобщениям.
На деле мы осуществляем прообраз в любое из орудий, обращаем его так в образчик, к которому единством задачи действия сводим все иные; впрочем, для такого объединения необходимо бывает перекидывать наичудеснейшие мосты отправных точек.
Так действуя, мы якобы обедняем наш собор орудий, но – въявь: целостно многообразно обогащаем весь орудийный двиг. Тогда вы властны говорить о том, что не к постижению только идем мы, как будничные и досужие поискиватели, но и не на ходулях учености, легкими летчиками к позинанию крылим мы – все единя для единого покрывала ВСЕВЕДЕНИЯ.
2… Задачей научного исследования стиха должно быть всегда изыскание единого размерного первоначала, которое послужило завязью для распевного рождения стихотворения, и при выявлении такого размера в исследовании возможных превращений его.
3… Во всяком стихе должно всегда различать чисто размерочные части от тех, на которых сказался распев творца, а потому, исследуя стих, прежде всего выделяются размерочные части, которые дадут возможность определить размер, преобладающий в стихотворении, а затем рассматриваются распевочные, назв. оборотнями. Все размерочные части, при ограничении пятью размерами, очевидно всегда к ним и сведутся, т. е. для стихотворения, где ямб заполняет большинство стоп – ямб и будет размером.
4… Всякий размер неизменно пудит к неизбежному ладу чтения, даже к своеобычной постани и молви сказителя; и это не только о целостно-размерном стихе, каждая стопа уже сама в себе кроет сбрую (σνμβαλλον) совершенно определенных, природных лишь ей одной, возможностей. А ежели так, то понятно вовсе, что в стихе могут срастаться разновидные размеры, ибо каждая такая стопа выражает творимое в своеродных обличиях, и все же вся эта глыба обличий сплавляется в единство подчинением какому-либо предводительствующему размеру. И именно этим подчинением вмешанные иноразмерные стопы становятся оборотнями господствующего размера. Могут представиться два рода этих оборотней, безотносительно определимых сменой размера.
1) Вмешанная стопа, соблюдая равное главенствующих – число слогов, являет инакое расположение удара и равноты. Такая стопа – перевертень: примерно, хорей в ямбе и т. д.
2) Стопа по числу слогов разнится от главенствующих, но лишь так, что не может объясниться слиянием стопы ускоренной и мерочной, либо сплавом стопы полной со стопой частью вымолчанной. Такая стопа далее всюду именуется невмернем (неправильной стопой). Невмерней 2 вида: 1) Внезапный среди ямба анапест, или дактиль среди хорея (прибыльный невмерень). 2) Ямб среди анапеста и т. д., ежели вымолчанием ямба того нельзя обратить в анапест. – Случается только в тредольниках и дает два слога вместо трех. – (Невмерень убыльный).
5… Если всякая стопа в отвлечении, а потому размерочно, есть примерный миг (единица счета времени) чтения, то явно – при некоем господствующем размере она должна обладать своевидной протяженностью. Голос сказителя, чуть только он уловить разноводящий размер, налаживается на таковую притяжность стопного мига, и ежели вдруг среди правильных стоп, прорывается невмерень, он соблюдает приближно все ту же размерность. Но невмерень дает меньшее или большее число слогов, а отсюда и произнесение их, дабы сравнять с вмернями, или правильными стопами, либо замедляется, либо ускоряется.
В первом случае, получаем двоень (дуоль – оборотень замедления, см. Лермонтова, Балладу из Байрона и прим. к. «Битве», ст. 26) требующий некоторой медлительности чтения, словно как в пении или игре трое-пяти-шести-семизвучия, равнодолгие единице двоичного счета, именуемые по-итальянски, I – триолями, квинтолями, секстолями и септолями. В стихотворчестве находим: I – в ямбе анапесты и в xopeе дактили – Двудольный размер замещается тредольным; посему невмерень такого рода следует звать троень (триоль).
Тройни (триоли) уже своей природы ради могут быть только в ямбе и xopeе. 1) _ _ – 2) _ – _ 3) – _ _ 4) _ _ _. Однако второе противно стати ямба и хорея, будучи наружно обоюдо-краткой стопой, и на опыте негоже. Законны два обличья тройня-анапестическое и дактилическое.
Прим:
Дактилический троень в ямбе:
II. В анапесте, дактиле и амфибрахии, стопы образцов: _ _ _ –, _ _ – _, _ – _ _, – _ _ _, _ _ _ _. Тредольный размер замещается четырехдольным; посему невмерень такого рода следует звать квартоль (четверень), кот. 4 вида: первая, вторая, третья, четвертая.
Прим. 4-oй:
Прим. 1-ой:
III. В анапесте, дактиле и амфибрахии стопы образцов: _ _ _ _ –, _ _ _ – _ (как простой анапест) _ _ – _ _, _ – _ _ _, – _ _ _ _ (как простой в дактиле). Тредольный размер замещается пятидольным; потому такие невмерни удобно назвать квинтиль (пятерент), кот. 5 видов: первая, вторая, третья, четвертая и пятая. Это оборотень больше умозрительный, нежели прикладной. Как черезвычайнейший невмерень ускорения – квинтоль, очевидно будет таковой лишь в случае, если производимое ею впечатление будет быстрота. Напр.:
…Вымолчанием, паузой в стихе (знак ||) именуется необходимое немотствование среди стиха, немотствование, порожденное ощущением одного или нескольких слогов в стопе: вымолчание не следует мешать с пресечением, т. е. прерывом чтения длинного стиха, понужденного не искусническим умыслом, но самой природой многостопного стиха… Пресечение есть лишь расширенный прерыв неизбежно и неоднократно промежающий стих. Ведь стих образуется собранием слов, а расчлененность речи требует перерывов после каждого из них, исключая разве односложные слова, те что по-гречески зовутся αροχλτιχοι (прислоненные). Значительность таковых прерывов и своеобразие их распевных впечатлений уже отмечено А. Белым; пресечете же, чрезмерная важность которого в отношении местоположения и количества израстает из усиленного простого прерыва.
(Из Распевочного Единства)
