– Ах, какой же ты у меня молодец! Весь в маму и папу! – всплеснув руками, восхитилась «ма». – Венечка, а это не Женька Приходин, разбойник и бандит, пока ты был на футболе, мог пробраться в наш дом, и здесь, вот так, накошмарить?
Венька уже открыл рот, чтобы сказать: «А как же! Только он это и мог сделать!», но что-то его удержало (не сохранившееся ли действие недавнего целебного дождя?), и он нехотя сказал другое:
– Да, он тоже был на поле, всё глядел и завидовал, как я луплю по воротам. Это кто-то другой. Надо будет пацанов порасспрашивать. Мороженое пообещаю – сразу всё расскажут!
– Гениально! – снова восхитилась «ма», заканчивая уборку. – Венечка, немного погодя, мы будем кушать. Минуток пять подожди, моё солнышко!
– Лады! Кстати, ма, мне кажется, тут могли и джинны накуролесить. Мне Саид что-то сразу не понравился…
Когда Анджела Георгиевна ушла на кухню, Венька горестно вздохнул – нет больше так понравившейся ему «Фиолетовой магии»: неизвестный хулиган, устроивший погром, штаны, рубашки, простыни и прочее порвал напополам, а вот книжку по магии изорвал в самые мелкие клочки. Неожиданно Твиксу подумалось: уж, не каменная ли фигурка из серванта на время ожила, и всё это безобразие учинила пока никого нет дома? Он вышел в залу и, подойдя к серванту, посмотрел на стоящую за стеклом статуэтку из чёрного камня. Но она стояла там же, где и была. Твикс снова засомневался: а может, это и в самом деле джинны решили ему такой «сюрприз» устроить? Как бы это узнать?..
Во время ужина за столом снова зашёл разговор о странном происшествии в Венькиной комнате. Веронтий Эдуардович пообещал завтра же поставить в известность участкового.
– Это полное безобразие! – рассудил он, откусывая антрекот. – Если так пойдёт и дальше, то, чего доброго, и до нашего сейфа с деньгами доберутся!
…Когда Венька лёг спать, то он даже не догадывался, сколь беспокойной выдастся эта ночь. Всё началось, когда часы пробили двенадцать. Веньке в это время снился замечательный, прямо-таки, восхитительный сон, даже ещё лучше вчерашнего. Он стал капитаном сборной страны по футболу, и благодаря этому команда выиграла чемпионат мира . И тут, началось! Ему на шею повесили чуть не дюжину золотых чемпионских медалей (одну из них Венька украдкой попробовал «на зуб», и она оказалась из золота девятьсот девяносто девятой пробы!), подогнали с десяток новеньких лимузинов самых крутых марок. А уж денег ему вручили – не счесть. Их несли мешками, сумками, везли на тележках, на ишаках и верблюдах. Сунув руку в один из мешков, Твикс достал из него пачку стодолларовых банкнот. В другом мешке оказались английские фунты, третий был набит пятитысячными купюрами в рублях…
Задыхаясь от радости (ох, теперь он всей Зазабузовке покажет, кто и чего стоит!), Венька вдруг отчего-то проснулся, и сразу понял, что в его комнате кто-то есть. Но – кто?! Твикс поднялся с койки и протёр глаза. И тут, к своему удивлению, в свете ночника увидел прямо перед собой каменного человека из серванта! Причём, не маленького, а нормального, человеческого роста. Тот стоял, уперев каменные руки в каменные бока, и чему-то недобро ухмылялся. Веньке, конечно, тут же стало не по себе. Но он помнил, что этот булыжник двуногий – его раб, и обязан выполнять все его повеления. Впрочем, чтобы исключить какие-либо недоразумения, на всякий случай Венька напомнил:
– Я – твой господин, ты – мой раб. Слушайся меня и повинуйся!
– Что, что, что-о-о?! – сипловато-хрипловатым голосом возмутился каменный. – Ещё чего не хватало! Ты, случайно не с дуба рухнул? Всё совсем наоборот: это я – твой господин, а ты – мой раб! Кстати, ты мне дал щелбана – получи сдачи!
И каменный ловко влепил Веньке в лоб своими каменными пальцами крепкий щелбан. У Веньки даже искры брызнули из глаз, и он вскрикнул от боли.
– Полегче! – рассердился Твикс. – Книжку нафига порвал?
– Хе-хе-хе! – каменный снова злорадно ухмыльнулся. – А чтобы ты не переколдовал! Там было заклинание, как отменить моё оживление. А теперь – всё, книжки нет, и ты мне уже ничего не сделаешь. Понял, да? Теперь ты – мой раб, на всю свою оставшуюся жизнь.
* * *
ДОСЬЕ Бдупцаптлакль Кинтикума – главный идол древнего индейского племени Мамайя, славившегося своей воинственностью и агрессивностью. Это племя – ужас и головная боль всех своих соседей, для которых его название стало именем нарицательным. Случись разыграться разрушительной буре, они говорили: как Мамайя прошла! Возраст идола – две тысячи лет, проживал на плато Пар-Наска, изготовлен из чёрного вулканического стекла. По характеру – злопамятен, коварен, мстителен, ехиден, алчен и ненасытен по части жертвоприношений. В эпоху культа Бдупцаптлакля Кинтикумы племя Мамайя так часто воевало, что постепенно ни воевать, ни приносить жертвы стало некому. Выброшен за ненадобностью вместе со старыми, стоптанными мокасинами последнего из Мамайя. Найден чёрными археологами, которые продали его на чёрном рынке. Исходит чёрной завистью к истуканам-великанам острова Пасхи, которых – попробуй, выбрось! Особая примета: в какой бы дом он ни попал, там обязательно начинает процветать злопамятство, ехидство, жадность, и прочее, тому подобное.