– Семенов, обойди на всякий случай, – приказал Илья Петрович. – Трегубов, заходим.
Подождав пока Семенов скроется за углом, Иван осторожно начал открывать дверь одной рукой, держа в другой наготове револьвер. Дверь открылась, урядник сделал шаг в темноту, остальные полицейские последовали за ним.
Иван прошел небольшие сени и оказался в большой комнате, которая занимала практически весь первый этаж. В помещении было три окна: два впереди, с видом на задний двор, одно слева. Справа была печь и крутая деревянная лестница на второй этаж. Сама комната была практически пуста, только вдоль стен тянулись стулья и лавки. На стенах деревянные полки чередовались с иконами, на полках стояли подгоревшие свечи. В углу виднелся деревянный крест на подставке.
Но, в первую очередь, вошедшим бросилось в глаза тело. Оно лежало в центре комнаты навзничь, раскинув руки и ноги в разные стороны. Иван сделал два шага вперед, чтобы разглядеть в тусклом свете, проникающем через небольшие окна, кто это мог быть. Глаза женщины, лет тридцати или сорока, остекленели и незряче смотрели прямо на одну из икон, висящих на стене. Рот остался раскрытым в немом крике. На животе и груди через сарафан были видны засохшие черные раны. Само тело лежало в огромной луже уже свернувшейся крови. Трегубов обратил внимание, что руки женщины сжаты в кулаки, словно она пыталась собраться с силами во время своего последнего крика, застывшего маской боли на ее лице.
От трупа в центре – а то, что это был труп, ни у кого не оставалось сомнений – тянулась кровавая полоса. Полицейские проследили взглядом и обнаружили второе тело в темном углу у лестницы.
– Антонов, зажги фонарь или свечу, не видно же ни черта! – приказал Столбов, и Иван уловил признаки волнения в этом возгласе, казалось бы, уже привыкшего ко всему человека.
Городовой подошёл к стене, где взял одну из свечей, что была поцелее, и зажег её. Не то что стало бы намного светлее, но темный угол уже просматривался лучше.
– Она ползла, – сказал Иван, – а убийца, кто бы он ни был, продолжал наносить удары ножом.
Колени второй жертвы были подогнуты, а руки лежали на первой ступени лестницы. Это тоже была женщина, внешне очень похожая на первую. На её спине виднелись засохшие раны, а из лопатки торчал нож.
– Самодельный, – заявил городовой, нагнувшись над жертвой и поднимая над ней свечку.
Он потрогал деревянную рукоять, а затем попытался потянуть нож двумя пальцами. Нож не сдвинулся с места.
– Застрял? – спросил пристав.
– Да, – ответил Антонов, нагибаясь и пристальнее рассматривая нож, – застрял в кости, может, в лопатке. Поэтому убийца и не забрал его, видать, торопился. Могу ошибиться, но нож сделан из каретной рессоры.
– С этим ещё успеем разобраться, – сказал Столбов и обернулся на шаги.
– Никого вокруг нет, – заявил вошедший Семенов, опустил глаза, снял фуражку и перекрестился. – Матерь божья! Кто ж её так?
После этого он перевел взгляд на городового и заметил ещё один труп.
– Спастись пыталась, – повторил он догадку Трегубова.
– Скорее всего, – подтвердил Илья Петрович. – Так, Семенов… хотя нет, не ты. Трегубов, доставай бумагу и всё описывай. Семенов, оставайся здесь, а мы на второй этаж. Антонов, свети!
Полицейские взобрались по крутой и скрипучей лестнице на второй этаж. Очевидно, что второй этаж был пристроен позже, чем построен сруб. Обстановка тоже была совсем небогатая. Две старых то ли кровати, то ли лавки, сделанные из дерева, стояли у печной трубы с двух сторон. Матрасы, одеяла и другие элементы постели валялись, разбросанные на деревянном полу. Кроме них были какие то обрывки бумаг, а также коробки, раскрытые и помятые. В углу стоял комод, – оба ящика были вынуты и валялись рядом. Полки, где также стояли свечи, хранили следы активного обыска.
– Интересно, он нашел, что искал? – задал вопрос Антонов.
– Или они, – оглядываясь, произнес Трегубов.
– Похоже на ограбление, – заявил городовой. – Залезли воры ночью, хозяева проснулись – их зарезали.
– Вечером, а не ночью, – поправил Трегубов.
– Почему вечером? – удивился Антонов.
– Обе жертвы опрятно одеты, а не наспех, как если бы спросонья, – пояснил Иван.
– Ты прав, Трегубов, – согласился пристав. – Кроме того, обратите внимание, что входная дверь и окна целы. Стало быть, наш убийца или убийцы и жертвы могли знать друг друга.
– То есть сами впустили? – спросил Антонов.
– Пока похоже, что так, – ответил Столбов.
– Тогда мы их быстро найдём, – предположил Иван.
– Не уверен, – Илья Петрович покачал головой, – это может быть как сосед, так и случайный знакомый. А как нам определить их полный список, если кроме жертв никто здесь больше не жил, я пока не представляю.