И опять щедрое южное солнце загоняло всё живое в спасительную тень, и опять плотная морская волна спешила навстречу «Светлогорску», и опять Павел Иванович Синицын со шваброй в руках старательно драил верхнюю палубу. Проходящие мимо матросы подшучивали над ним, подначивали. Синицын только отмахивался.
Появился вездесущий Федотыч.
— Иваныч, кончай работу! Обед.
— Да вроде рановато.
— В самый раз. Но сначала надо отметить твоё возвращение. Идём!
— Далеко?
— Да вот рядом. За шлюпкой. Ребята ждут.
Оба оглянулись, как заговорщики, и быстро шмыгнули за большой спасательный бот. А там, в уютном уголке, между канатными бухтами, прямо на палубе была раскинута скатерть с закуской, стаканами и большой бутылкой водки. Федотыч быстро наполнил посуду.
— Ну, мужики, — Синицын даже поднялся, — за встречу! За то, что остались живы! За то, что не дрогнули! За нашу победу! Ура!
— Ура! — негромко поддержали его друзья и выпили до дна.
— Ну и надёргались мы, Иваныч, — вздохнул Андрей.
— А что случилось?
— Да с нами ничего. Мы за вас переживали. Всё думали, жив ли? — продолжил Олег.
— Да жив, как видишь.
— Ну и работёнка у вас, Иваныч! — с восторгом растянул фразу Лёшка. — Фантастика!
— Что, не нравится?
— Да нет, наоборот, — продолжил тему Олег, — очень даже.
— Кстати, мы хотели спросить, — Андрей даже поперхнулся. — До каких лет берут в разведку?
— Вон вы о чём… — улыбнулся Синицын. — Ну что ж, вам ещё не поздно. Вы в полной форме.
— А я? — спросил Лёшка.
— И ты годишься. По возрасту. А по всему остальному — это отдельный разговор. Конечно, если это серьёзно.
— Это очень серьёзно, — Олег даже покраснел от волнения. — Мы тут говорили на эту тему, и все решили… Ну, кроме Федотыча…
— Стар я, к сожалению, — махнул рукой Федотыч, — а то бы… Но ребят поддерживаю. И хотел просить вас оказать содействие в этом вопросе.
— Ну что ж, — посерьёзнел Синицын, — надёжные люди в разведке всегда нужны. А сейчас особенно. Вернёмся домой, поговорим.
Федотыч наполнил стаканы:
— А сейчас выпьем за будущих разведчиков!
— И за нашу будущую Россию! — добавил Синицин. — Сильную, дружную, светлую!
Все чокнулись, и звон стаканов прозвучал как звон курантов на Кремлёвской башне.
И действительно, сквозь тающую дымку облаков мы видим Спасскую башню Кремля, слышим бой её знаменитых курантов. Мы видим её как бы с высоты птичьего полёта. Башня проплывает под нами, чуть не цепляя нас кончиком своей звезды. А перед нами уже сверкает бело-золотое великолепие кремлёвских соборов во главе с колокольней Ивана Великого!
Мы поворачиваем немного левее и ныряем в парадные двери Большого Кремлёвского дворца. Перед нами — самый торжественный, самый одухотворённый Георгиевский зал. В этот час он почти пуст. Но горят все люстры, отражаясь во всех зеркалах. Напротив главного входа, в другом конце зала, выстроилась стройная шеренга мужчин в военной форме. Их немного. Человек пятнадцать. Офицеры. Перед ними стоит среднего роста человек в штатском, рядом с которым застыли помощники. Идёт награждение.
Дежурный генерал громко объявляет фамилию и звание. Из строя выходит офицер, получает награду, пожимает руку, поворачивается к шеренге, произносит торжественно: «Служу России!» и возвращается в строй.
— За заслуги в укреплении государственной безопасности генерал-лейтенант Артамонов Дмитрий Николаевич награждается орденом «За военные заслуги».
Артамонов выходит из строя, получает награду, пожимает руку, чётко произносит: «Служу России!» и возвращается в строй.
И рядом с ним мы впервые видим нашего Синицына, нашего дорогого Бекаса, в военной форме полковника ФСБ России. На парадном кителе ярко сверкает звезда Героя Советского Союза, поблёскивают несколько рядов орденских планок. Он пожимает руку своему другу Дмитрию Николаевичу.
Генерал объявляет:
— За большие заслуги в укреплении Государственной безопасности и большое личное мужество при выполнении особого задания Родины полковник Синицын Павел Иванович награждается орденом «За заслуги перед Отечеством» второй степени и «Орденом Мужества». Ему также присваивается очередное воинское звание — генерал-майор.
Павел Иванович выходит из строя, чётким шагом подходит к человеку в штатском, получает награды, получает погоны, пожимает руку, поворачивается к шеренге товарищей по оружию и громко произносит на весь Георгиевский зал:
— Служу Советскому Союзу!
В шеренге происходит некоторое замешательство, дежурный генерал многозначительно покашливает, награждающий начальник улыбается. Улыбается и Павел Иванович. И продолжает как ни в чём не бывало:
— То есть я хотел сказать, служил Советскому Союзу. А теперь верой и правдой служу России. И служить буду, покуда жив!
Продолжение следует…
2004 год