— Кирилл, хватит! — зло зашипела и снова меня опалил взгляд его глаз. В свете одной лишь лампы выражение лица Кирилла было угрожающим… Весь его вид был угрожающим.
Он отпихнул мою руку и сделал шаг в сторону.
— Я тебе всё сказал, придурок, — губы его вытянулись в тонкую презрительную линию. — Забудь о ней.
— Кирилл! — вскрикнула я в отчаянии одновременно с тем, как, завершив вызов, он яростно бросил мой смартфон обратно на комод. — Что ты творишь? — меня колотило, разрывало изнутри противоречивыми эмоциями.
— Ты сама сказала, что не хочешь с ним разговаривать! Он тебя больше не побеспокоит.
— Я такого не говорила! — на глазах моих выступили слезы.
— Не говорила? — уголок его рта приподнялся в жесткой усмешке. — Тогда какого хрена ты тут забыла?!
— Это не твое дело! Я не просила тебя решать мои проблемы!
— А я и не собирался! — в тон мне прокричал Кирилл, преодолевая расстояние между нами в один шаг.
Навис надо мной грозной скалой. Выражение его лица продолжало быть злым.
— Зачем ты трубку взял?! — толкнула его в грудь, теряя контроль. — Ты понимаешь, что он хотел прощения попросить?!
— А ты все это затеяла, чтобы он побежал за тобой?! — недобро засмеялся Кирилл.
Я снова попыталась оттолкнуть его, но он, ухватив меня за руки, прижал к себе и прошипел: — Все вы бабы одинаковые. Любите, когда за вами псами верными мужики гоняются. Что ты там говорила? С подругой твоей лучшей изменил твой любимый?! А ты и простить готова, если прибежит, поджав хвост, да? Что ты… — пренебрежительно оттолкнул меня от себя.
— Он отец моего ребенка, — выговорила я. — И я готова его простить!
— И насколько его хватит? — покачал головой Кирилл.
Мне не хотелось смотреть на него. Не хотелось натыкаться взглядом на его. Потому что… потому что в глубине души я понимала — он прав. Прав, черт его подери! Но что мне делать?! Что?! Я одна, без родителей, без… Мне придется выходить на работу из декрета, но где взять денег на няню?! А декрет… Господи, да на те копейки, которые мне выплатят как прожить?! Поэтому… поэтому да! Да! Я хотела, чтобы Дима осознал все и вернулся ко мне. Мы сможем забыть… Боже, да кого я обманываю! Ничего я не забуду! Но и как жить дальше не представляю! Потому и сбежала… от проблем, от мыслей. Чертова привычка оставлять все на потом! А потом… потом проблемы копятся как снежный ком и грозят погрести под собой не только меня, но и мою не родившуюся кроху.
— Ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь, — взяв себя в руки, четко произнесла я, глядя на Кирилла прямо, уверенно. — Я сама способна разобраться с ней.
— Я вижу, как ты способна, — рыкнул он и, круто развернувшись, направился к выходу.
— Ты куда? — окликнула его.
— Похоже, я всё же буду спать на диване, — не оборачиваясь, бросил он.
— Кирилл!
— Спокойной ночи, Катя, — все же обернулся, уже взявшись за ручку. — Утром ты поедешь домой.
Сказал и вышел.
Я же продолжала смотреть на дверь. Затем повернулась к комоду, взяла телефон. Уже в моих руках он завибрировал, уведомляя о входящем сообщении.
«Кать, кем бы ни был этот козел… Прости меня. Я тебя очень сильно люблю.» А следом еще одно «Перезвони как сможешь, я переживаю за тебя».
Я сделала над собой огромное усилие, чтобы снова не зареветь. Продолжая сжимать в ладонях телефон, вернулась к постели и забралась под одеяло. Все смотрела на сообщение Климова… Смотрела и смотрела, а в голове слова Кирилла: «И насколько его хватит?!». Нажав на фото жениха, я приблизила палец к кнопке «позвонить», но нажать так и не нажала. Вместо этого отключила телефон и положила на прикроватную тумбочку. Выключила свет и удобнее улеглась, положив ладонь на живот.
— Прости меня, маленькая моя. Мама переживает, и ты вместе с ней. Не дам тебя в обиду. Никому не дам. Даже твоему горе папочке.
Подавила всхлип и, судорожно выдохнув, закрыла глаза.
Глава 7. Катя
Сквозь дрёму я чувствовала прикосновение к щеке. Улыбнувшись, попыталась отмахнуться, но не тут то было…
— Димка, перестань, — махнула рукой и… — Боже! — резко села в постели и, вжавшись в изголовье, во все глаза смотрела на сидящего на постели огромного лохматого пса.
Тот, гавкнув, было снова хотел броситься на меня, но я, завизжав, соскочила с постели и ринулась к двери в ванную, но пёс, виляя хвостом, бросился следом и перегородил мне пути к отступлению, зажав меня между тумбочкой и подоконником. Стискивающую на груди одеяло и трясущуюся под взглядом животного.
— Уйди! — голос мой прозвучал совсем жалко. — Уходи отсюда! — на мои слова собака не обратила никакого внимания и не подумала сдвинуться места.
— Что тут у вас происходит? — вошедший в спальню Кирилл с подносом в руках застыл в удивлении.
— Убери его! — указала на волосатое чудовище пальцем. — Я боюсь собак!
— Борька, фу! — скомандовал Кирилл, и собака, виляя и скуля, подошла к нему и села у его ног. — Ах ты проказник, — Кирилл поставил поднос на край постели и принялся трепать пса по голове. — Как ты сюда пробрался?
— Ты назвал собаку Борькой? — не удержалась я.
Кирилл, посмотрев на меня, улыбнулся.
— Вообще-то его зовут Барон, но мы привыкли звать его Борькой. Да? — погладил собаку и указал на дверь: — Место! Иди на место, Барон!
Собака, ткнувшись носом Кириллу куда-то в область колена, послушно вышла из спальни. Кирилл захлопнул за ней дверь и обернулся ко мне. На лице его продолжала играть улыбка. Будто и не было ночью нашей ссоры… И выглядел он вполне себе отдохнувшим и бодрым.
— И он у вас вот так по дому ходит? — все еще опасливо поглядывая на дверь, я вернулась к кровати и присела. Откинула одеяло и посмотрела на Кирилла снизу вверх.
— Только когда сильно холодно, — ответил он и, наклонившись, пододвинул поднос. Только сейчас я обратила на него внимание. Чашка кофе, блинчики, варенье… В желудке призывно заурчало.
— Это всё мне?
— Тебе, — Кирилл присел рядом. — Ешь. Мама готовила.
— Спасибо, — я взяла чашку и отхлебнула кофе. Взяла блинчик и сунула в рот.
— Кать, я должен попросить у тебя прощения, — начал Кирилл неожиданно. — Ты права. Это твоя жизнь и по сути мы — чужие люди. Но вчера я был зол.
— Я бы сказала, что ты был в ярости, — прожевав, хмыкнула я, скосив на него взгляд. — Но ты меня тоже прости. Я не должна была устраивать истерику. Просто… — опустила голову, посмотрела в чашку. — Я сейчас не в очень стабильном финансовом положении. И я… я не знаю, что мне делать, — призналась честно, без утайки.
— Для начала выпить уже кофе, иначе остынет, — услышала я и послушно сделала еще глоток.
Мы с минуту молчали. Я ела блинчики, макая уголочком в клубничное варенье и запивала ароматным, с насыщенным вкусом кофе. А Кирилл так же, не двигаясь с места, сидел рядом. Нас разделял только деревянный поднос. И было в этом моменте что-то… что-то настоящее. Немного неловкое, но не наигранное. Пусть и оказалась я в этом доме, рядом с ним, притворяясь.
— Я не ответила ему, — вернув пустую чашку на поднос, наконец нарушила я молчание.
— Почему? — тихо спросил он. — Отодвинул поднос назад и пересел ближе.
Я ощутила запах хвои, исходящий от него. Невольно втянула в легкие больше воздуха и бесшумно выдохнула. Он пах мужчиной. Настоящим мужчиной, с которым я ощущала себя слабой женщиной. И это было так странно…
— Потому что ты прав, — он посмотрел на меня, накрыл руку, лежащую на колене, своей ладонью. — Я боюсь остаться одна. И подсознательно я желала, чтобы Дима нашел меня и попытался оправдать свой поступок. И я бы его простила. Потому что у меня нет выбора.
— Выбор есть всегда, Катя. Даже когда кажется, что его нет.
Сама не понимая, что делаю, я подалась к нему и, уткнувшись в его грудь носом, обняла. Испуганно застыла, боясь, что Кирилл отстранит меня, но этого не произошло. Он обнял меня в ответ. Вначале неловко, несмело, а после крепко, уверенно. Так, что мне стало спокойно. Так, что я ощутила себя в безопасности.