Насупившись, отвечаю ему:
— Так и знала, что ты бесишься.
— Бешусь? — неожиданно смеётся он. — Нет, Ася, я не бешусь. Ты должна была просто слушать меня, тогда мы бы не вляпались в такое дерьмо. Но я полностью заслужил расхлёбывать всё это, раз уж решил рассказать тебе полуправду. Поэтому я не бешусь.
— Что ж, я рада, что ты признаёшь свою вину, — сухо говорю ему. — Потому что ты разбил моё сердце, Богдан.
— Ася, да какая, к чёрту, сейчас разница? — раздражённо бросает он, останавливаясь. Поворачивается и заглядывает в мои глаза. — У нас была одна цель — уберечь нашего ребёнка. Я сделал всё, от меня зависящее, чтобы как можно скорее вы были в безопасности. Какая, к чёрту, разница, любил я твою мать или нет, если сейчас единственное, что меня заботит, это ты и наш ребёнок? Раньше думал, что любил её. Думал, правда. Потом понял, что это не так.
— Почему? — спрашиваю одними губами, но он всё равно разбирает.
— Ты разве не понимаешь? — он удивлённо приподнимает одну бровь, и я отрицательно качаю головой. — Потому что я люблю тебя, куколка.
— Богдан, я… — упрямые слёзы торопливо сбегают по лицу.
— Т-ш-ш, куколка, — внезапно закрывает мне рот ладонью. — Нужно идти, рыскают, черти.
Я озираюсь по сторонам и вижу вдалеке тонкие лучики фонариков. Дрожь пробегает по телу, но муж целует меня и шепчет:
— Всё будет хорошо, слышишь? Хасан упакован и уже даёт показания, Руслан, вероятно, мёртв, с остальными я решу. Главное, сейчас уйти от хасановских головорезов. Просто иди за мной так быстро, как сможешь, ладно? Обо всём остальном я позабочусь сам.
Я часто киваю, отыскивая губами его губы. Знаю, что сейчас не время, но иначе не могу. Предчувствие большой беды сидит занозой в сердце, и мне необходимо это мгновение рядом с ним.
Богдан целует меня в своей манере — жёстко, напористо, врывается в мой рот, тараня язык, подчиняет, властвует. Его ладони бережно устраиваются на моём животе, и я лью молчаливые слёзы какой-то безнадёжной тоски по нашему неслучившемуся счастью.
— У нас всё будет хорошо, — словно читая мои мысли, говорит Богдан. — Ася, верь мне. Мы будем в порядке, и всё у нас только начинается.
— Прости меня за то, что было там, в ресторане… Какая же я глупая, что так легко поверила, что ты мог желать мне зла.
— Ты запуталась, и в этом виноват я. Не ты, Ася. Я понимаю твои чувства. Тебе не за что извиняться. А вот мне бы стоило.
— Я не в обиде, — быстро говорю ему и смахиваю слёзы. — Я люблю тебя, Богдан.
— Пора. — твёрдо говорит муж. — Больше нет времени тянуть.
Спуск крутой, и я практически повисаю на мужчине, чтобы не полететь кубарем вниз. Частые огромные корни деревьев одновременно служат и ступенями, и препятствием. Будь я одна, в жизни бы не преодолела этот путь, но Богдан ни на секунду не даёт мне расслабиться и начать жалеть себя.
Он приободряет меня рассказами о нашем будущем, о том, куда мы отправимся в путешествия, где будем жить, как назовём сына. Слушая его спокойный, уверенный голос, я отпускаю тревоги и не замечаю, как мы достигаем берега реки.
— Ближайшее селение на том берегу, — показывает Богдан после короткого осмотра местности. — Видишь свет между деревьями? Ближе ничего нет.
— Как мы попадём на тот берег? — спрашиваю у него с тревогой. — Плавать в ледяной воде для меня не лучшая идея.
— Погоди, — Богдан задумчиво осматривает берег и облегчённо выдыхает. — Кажется, нам повезло!
И как в такой темноте что-то видит? Я с удивлением наблюдаю, как он отходит на добрую сотню метров к какому-то бугорку. Я не понимаю, что он делает, но, подойдя ближе, узнаю в очертаниях странного пригорка перевёрнутую лодку. Богдан раскачивает её из стороны в сторону, пока наконец не ставит на дно. Осматривает критически и говорит, не поднимая взгляда:
— Здесь пробоина. Вдвоём не получится, слишком крупный вес. Тебе придётся плыть одной.
— Нет, Богдан!
Он резко поднимается, стремительно сокращает расстояние между нами и нависает надо мной.
— Куколка, я должен знать, что ты выберешься отсюда. Это самое главное. Моя жизнь не стоит и гроша, если в ней не будет тебя. Я должен спасти тебя, Ася. Сейчас я спущу тебя на воду, здесь должно быть не очень глубоко, только если редкие ямы. Течение спокойное, будешь упираться в дно и потихоньку толкать лодку в сторону того берега. Не усердствуй особо, здесь всего метров 70 ширины.
Богдан идёт быстрым шагом до деревьев и находит какую-то корягу. Это, я так понимаю, моё весло. Нервная дрожь пробегает по телу. Он же не думает, что я сяду в дырявую лодку с непонятной палкой в руках и спокойненько доплыву до другого берега?