Медсестра открывает передо мной дверь, пропуская вперёд. Первое время я жмурюсь от ослепляющего солнечного света, а открыв глаза, первым делом вижу Богдана.
С широкой сияющей улыбкой он стоит возле машины. В одной его руке огромная связка голубых и белых шаров — ну просто целое облако! В другой — невероятно огромный букет, такой красивый, каких я и не видела никогда.
Алим забирает у медсестры мою сумку, вручает ей увесистый подарочный пакет и букет, и женщина поздравляет нас ещё раз, прежде чем скрывается в роддоме.
А я нерешительно мнусь, ожидая первого шага от своего мужа. И он не заставляет себя долго ждать.
Уверенно подходит ко мне. Смотрит подозрительно поблёскивающим взглядом прямо в глаза.
— Я скучал, куколка. Уже стал забывать, какая ты у меня красавица! — Он целует меня, осторожно притягивая в свои объятия. — Поздравляю тебя, мамочка. Ты большая молодец. Я горжусь тобой, Ася. И благодарен за бесценный дар, за нашего сына.
Он переводит благоговейный взгляд вниз, на огромный бант, на кружево ручной работы. Смотрит на кукольное личико, и я вижу умиротворение на его лице.
Богдан одобрительно усмехается:
— Здоровячок какой!
— Весь в папочку! — счастливо шепчу я.
— Позволишь..? — муж с сомнением пытается сообразить, как сподручнее взять малыша, и я перехватываю шары и букет одной рукой, чтобы мужчина смог забрать у меня ребёнка.
Богдан с осторожностью берёт в руки конверт, сосредоточенно вглядывается в лицо сыночка и поднимает взгляд на меня.
— Не думала, как назвать такого хорошего мальчика?
Я смущаюсь:
— Я думала, ты сам захочешь…
— Что, ни одного имечка не придумала, Ася? — поддразнивает Богдан. — Уверен, у тебя получится лучше. Я не мастак на нежности, куколка, ты же знаешь.
— Ты быстро схватываешь, — тихо хихикаю я. — Я называю его пирожочком. Специально не думала про имя, чтобы не расстраиваться…
— Ася, куколка, — хмурится мужчина. — Я бы никогда не…
— Я знаю, Богдан. Знаю. — Становлюсь на цыпочки и бегло целую его. — Но я хотела, чтобы ты назвал нашего сыночка.
Богдан снова переводит взгляд на малыша и смотрит уже внимательнее.
— И как же нам тебя назвать, пирожочек? — задумчиво проговаривает он, и я задерживаю дыхание.
Слёзы счастья торопливо сбегают по лицу. Как же я счастлива! Просто до безобразия! Страшно представить, что ничего этого бы не было, если бы Богдан не пришёл и не постучал в мою дверь.
Однако, вот оно, моё счастье. Тихо сопит в надёжных руках своего отца. Самого лучшего мужчины, чуткого мужа, пылкого любовника, просто замечательного человека. При всех своих недостатках для меня он именно такой. Мой Богдан.
Он мог выбрать свою жизнь и свободу, но спас меня. Спас, чтобы подарить мне лучшее будущее. Сомневаюсь, что он видел таким своё будущее, но оно есть. Самое лучшее из возможных.
— Дочку хочу, — тихо говорит Богдан. — Тёмке-медвежонку обязательно нужна сестричка.
Я подхожу к мужу и обнимаю его. Устраиваюсь головой на плече, заглядываю в конверт.
— Артём Богданович, медвежонок-пирожочек сладенький, — умильно проговариваю и смеюсь. — Мне очень нравится, любимый. Замечательное имя для нашего малютки.
Богдан целует мой висок.
— А что насчёт дочки? Согласишься ещё раз на такое?
Я жмусь теснее к мужу.
— Столько раз, сколько захочешь ты.
— Хорошо, что у нас такой большой дом, куколка, — ухмыляется Богдан.
Тёма недовольно кряхтит и морщится, и мы торопимся укрыться в машине.
Всю дорогу до дома мы не спускаем Артёма с рук. Новомодное детское креслице так и остаётся не обкатанным в нашу первую поездку. Ужасно безобразно нарушать правила, знаю, но невозможно ни на секундочку оторваться от этого мальчика, и Богдан мгновенно покоряется им.
Я мечтаю скорее увидеть детскую. Мне интересно, что же там устроил мой муж, ведь его щедрость в отношении семьи воистину не знает границ!
Но стоит нам переступить порог, как навстречу выходит Рашида, и Богдан напрягается.
— Вас ждёт какой-то человек.
Муж отдаёт мне сына и говорит:
— Ступай наверх. Сестра побудь, пожалуйста, с ними.
Но мы не успеваем двинуться с места: из гостиной выходит мужчина в сером костюме. Какой-то весь невзрачный, обезличенный. На такого и не посмотришь в толпе.
— Добрый день. — говорит он. — Ася Сергеевна Тихонова? Я, собственно, к вам.
Богдан напрягается рядом со мной. С его губ срывается рваный вздох, и дело грозит обернуться катастрофой.