— Нет, — кричу громко, — вы просто… омерзительный, грубый, неотёсанный мужлан, который не способен проявить никаких эмоций!
Богдан издаёт неясный смешок и замирает. Сощуривает взгляд.
— Не пойму, ты настолько отчаянно смелая? Или отчаянно глупая? В который раз повторяю: не смей дерзить!
— Видимо, вы и сам, Богдан Давыдович, отчаянно глупы, раз всерьёз рассчитываете, что я безропотно пойду замуж за первого встречного! Да ещё и отчаянно трусоваты, ведь я протянула руку помощи, рассчитывая спасти нас обоих!
— Закрой свой прелестный ротик, кукла. Иначе, ей-Богу, я найду ему более достойное применение.
— Я только и слышу угрозы-угрозы-угрозы. Вы можете хотя бы попробовать не быть таким грубияном? — я принимаю очередную попытку освободить руки из его захвата. — Я ни разу в жизни не видела своих родителей, они, вероятно, вообще не планировали моего рождения, но вот она я. Я выросла, и вы так просто хотите забрать мою жизнь, чтобы отомстить моему отцу, чтобы я отдавала вам его долги?! Что я, лично я, вам сделала? Вы даже не потрудились ни разу просто поговорить со мной, узнать, что я за человек. Зачем я вам? Чем вашей жизни помешала? Тоже своим появлением? Это причина вашей грубости? Да что вы молчите? Жаль, что мне не подсыпали чуть больше яду, потому что я не хочу провести всю свою жизнь рядом с вами, сидя в вашем доме, как в золотой клетке!
— Закрой свой рот! — Тихонов грубо встряхивает меня. — Тебе лучше остановиться и помолчать.
— Так вы меня заставьте! Как там в вашем мире поступают типа крутые мужики? Суют кулак в челюсть непослушной девице?
В чёрных агатах проносятся вспышки злости. Мужчина в бешенстве… моими стараниями. Думаю, сейчас он точно ударит. Особенно, когда Богдан отпускает мои руки.
Отпускает лишь для того, чтобы стиснуть пальцами мою талию и оторвать меня от пола.
— Как же ты меня достала, маленькая непокорная язва! — говорит мне в лицо. — Высечь бы тебя, отходить бы по заднице, чтобы вся дурь из головы выветрилась!
Коротко замахнувшись правой рукой, он приводит свои слова в действие. Лупит единожды, так, что болезненный жар вспыхивает, заставляя меня вскрикнуть от его удара по мягким тканям.
Однако, вскрик не повисает в воздухе. Мужчина ловит его своим ртом, накрывая мои губы. Крупная ладонь поглаживает округлость ягодицы, лаская и успокаивая место удара, пока его язык вовсю хозяйничает у меня во рту.
Боже мой! Как же потрясающе он целуется! Даже учитывая эту небрежную грубость, мне нравится. Очень нравится. Более чем. Потому что по всему телу пробегает волна возбуждения, каждая клетка наполнена истомой, и мне кажется, я парю…
— Кхм, прошу прощения, — раздаётся голос врача, и Богдан отрывается от процесса, ставя меня на пол.
Я смущённо прячу взгляд от них обоих, бросаюсь к собранным вещам и перебираю их.
Пока врач отдаёт Богдану выписку, я взбиваю пальцами волосы и смотрю на себя в зеркальце. Глаза горят, щёки пунцовые, губы, распухшие от его грубых ласк. И снова перерываю сумку.
— Что-то потеряла, Ася? — спрашивает Тихонов.
Поднимаю на него взгляд.
— Кажется, вы забыли положить мне платок. — говорю еле слышно, и он морщится.
Сжимает губы, которые теперь очень привлекают меня, но вдруг расслабленно отвечает:
— К чёрту платок, Ася.
— Вы сказали, что я не должна выходить на люди без платка, — деланно удивляюсь я, и он смеётся.
Это совсем не та реакция, которую я ожидаю от своего будущего мужа, но его звонкий смех разносится по всей палате. Лицо Богдана преображается, делая из него вполне обычного человека. Даже чуточку симпатичного.
Этот смех не похож на ту насмешку, что была ранее. Просто искренний заливистый хохот. А отсмеявшись, он заявляет:
— Ася, последнее предупреждение. Я говорю — ты подчиняешься. Если я сказал носить платок, то носишь, если говорю не носить, то не носишь. Без комментариев, обсуждений и глупых споров. Усекла?
— Один вопрос, — киваю ему и застёгиваю сумку. — Это касается всего или есть исключения?
— Это касается всего, — отсекает он.
— Жаль, — показушно вздыхаю и надуваю губы. — Готова поспорить, что на несколько минут сегодня вы поменяли своё мнение относительно поцелуев.
— Не проверяй мою выдержку на прочность, кукла, — равнодушно парирует мужчина. — Тебе не понравится ответка, если доведёшь до греха.
— Как знать, — пожимаю плечами и встаю. Прохожу близко к нему, намеренно касаясь его тела. — Может, мне понравится, Богдан. Я уверена, ты можешь сделать так, чтобы мне понравилось. Другого опыта у меня всё равно не будет, а проживать жизнь замужней девственницей — так себе перспективка.