— Нашу, Ася. Не так я, конечно, планировал, но старая подвела. Придётся ждать, а ждать я очень не люблю. И так ждал тебя долго.
Смотрит на меня своими огромными глазами цвета молочного шоколада, тёплыми, опаляющими, пробирающими до глубины души от вспыхнувших в голове воспоминаний…
Как же похожа на мать! Разве так бывает? Какая-то мистика! Мне такое положение дел не по вкусу, что за напасть — смотреть на неё, а видеть человека из прошлого?
— Приоденься поприличнее да поскромнее. В больницу поедем. — отсекаю ненужные мысли.
Девчонка торопливо скрывается в детской — в маленькой комнате, где я проводил бессчётные вечера напролёт. Закрываю на миг глаза, усмиряя эмоции. Не думал я, что оказаться снова здесь, в этой квартире, будет так непросто. Куда бы я не бросил взгляд, всё осталось прежним. Словно Маша собирается на прогулку, прячась от меня за дверью. И только мне прибавились пара лишних десятков лет.
Испытываю острое желание хорошенько тут всё расколошматить. Сил нет терпеть это наваждение! Зряшная затея. Не доведёт до добра. Попадётся девчонка под горячую руку — быть беде. Чую, как греховными мыслями наполняется разум. Главное, сдержаться и не натворить глупостей.
Главное, помнить, что это не Маша. Не Маша. Не Маша, млять! Если я хорошенько присмотрюсь, то обязательно найду изъян. Его же просто не может не быть! Потому что Ася не есть её мать. И чтобы убедиться в этом собственными глазами, я бесстыдно вхожу в её комнату.
Девчонка стоит между шкафом и кроватью. В одном нижнем белье. Таком же простом и никчёмном, как и вся она, как всё вокруг. Рыскаю глазами по молодому женскому телу, и её руки нервно дёргаются вверх. Знаю, чего хочет, но мне плевать. Я хочу как следует рассмотреть активы и найти чёртов изъян. На своё же счастье пигалица не спорит, хоть в её взгляде и полыхают искры ненависти.
Разглядываю её цепким взглядом, выискивая несуществующие недостатки. Угловатые плечи, долбанные ключицы, под белым хлопком — едва различимые розовые ареолы сосков. Чёртова маленькая конфета, конечно, излишне худощава и угловата, но эта щенячья фигурка грозится в скором времени налиться соком и взбудоражить воображение многих мужчин. Этот факт вызывает во мне новый прилив раздражения.
Чтобы отвлечься, смотрю на выбранный ею наряд. Нелепое платьице в горошек забавит меня. Она, что, действительно решила, что я позволю ей выйти на люди в этой вещице? Едва прикрывающей задницу? Серьёзно, млять?
Пошатанные нервы дают сбой, и я едва не хохочу в голос. Бросаю что-то о невозможности этого выбора и пересекаю комнату. Касаюсь своими ручищами её плеч. Тёмные грубые кисти странно смотрятся на её алебастровой коже. Чужеродно. Неестественно. Как и вся эта ситуация в целом.
Чёртов алебастр под пальцами нежный и бархатистый наощупь. Словно вожу шёлковым прохладным лепестком розы по наждачной поверхности собственных ладоней. Мне не нравится чувствовать это, поэтому грубовато сдвигаю Асю в сторону.
Старое и заношенное барахло девчонки не оставляет большого выбора. Вытягиваю более-менее незатасканные лифчик с трусами и длинное платье. Главное, не смотреть всю дорогу на острые коленки, на обнажённые бёдра и не показывать никому.
Выбор ей не нравится. Что ж, придётся пережить, малявка. Теперь всё будет только по-моему! Никаких своеволий я не потерплю.
Больше чтобы позлить девчонку, чем из планируемой тактики поведения с ней, я приземляюсь в кресло и жду.
— Я должна переодеться перед вами? — лепечет эта крошка, краснея.
— Да, и поживее. — демонстративно смотрю на время и выражаю недовольство. — Привыкай, Ася, что теперь ты будешь всё делать при мне.
Ася умоляюще смотрит на меня. Мне плевать. Если не начнёт шевелить руками, я сам её раздену. Голодный зверь во мне вовсе не против. Усмиряю его. Девчонка мне не интересна как женщина. Только как последний винтик в сложной схеме моей мести, моей войны. Исключительно так!
Она раздосадованно зыркает тёплым шоколадом глаз и поворачивается ко мне спиной. Она привыкнет исполнять мою волю. Я воспитаю её. Будет послушно и безропотно подчиняться. А со своими эмоциональными качелями я как-нибудь разберусь.
Смотрю на ровную спину, тонкую талию, грёбанный алебастр. Девчонка торопливо прячет тело под длинным платьем. Любая из моих любовниц бесстыдно обнажилась бы и подставилась, в надежде заработать долю попроще. А эта только краснеет, покрываясь пятнами под моим взглядом. Выглядит невинно, но, говорят, молодёжь сейчас ранняя.