Мне хочется пойти по пути наименьших затрат и потерь, но квартира пуста, а значит, малой кровью мне вряд ли удастся обойтись.
Хлопаю дверью так, что она едва не слетает с петель, и запираю обратно на три оборота. Резко разворачиваюсь, натыкаясь на поднимающуюся по лестнице сладкую парочку. Долговязый любовничек со своей подружкой-потаскушкой в обнимку шагают со ступеньки на ступеньку. Медленно. Загораживая мне весь проход.
И, словно специально, они замедляются при виде меня.
— Асю ищите? — с довольной ухмылкой спрашивает эта девка. — Так я и знала, что эта убогая долго не протянет с таким колоритным мужем.
— Убогая здесь только ты, — невежливо бросаю в ответ. — Есть, что сказать, так говори, а нет, так я поеду себе дальше.
— Сто долларов, — важничает она, и я издаю нервный смешок:
— Уверена, что есть за что?
— Вам понравится, — кивает девка.
Я извлекаю из портмоне несколько купюр и протягиваю юной вымогательнице.
— Говори.
— В районе десяти часов утра Ася приехала на такси. С ней был мужчина, моложе, чем вы, и не такой представительный. С ней не поднимался, — быстро добавляет она, очевидно, считывая реакцию на новость по моему лицу. — Он ждал её у машины. Аська вышла с какой-то сумкой, думаю, шмотки взяла. Они сели в машину и уехали.
— Негусто для сотни баксов, — рычу я.
— Я номер такси сфоткала.
— Только номер?
— Нет, конечно, — усмехается шалашовка. — Не фонтан, конечно, качество, но разобрать всё можно. Давайте перешлю.
Через несколько мгновений я становлюсь обладателем снимков, которые ни о чём мне не рассказывают, а только, напротив, всё усложняют.
Мне не знаком этот мужик. Пробить его займёт некоторое время, столь драгоценное в нашей ситуации. Мне не хочется думать, какой ход сделает Хасан, если это всё-таки не его ход, когда узнает, что Ася пропала.
Даже самому себе, мысленно, я не хочу признаваться, что моя очаровательная жена, кажется, попросту сбежала.
Из квартиры почившей Агриппины я держу курс к зданию университета. Я понимаю, что шансы обнаружить там Асю или какие-либо ответы минимальны, но собираюсь использовать любую зацепку. Я должен отыскать девушку, пока весть о её побеге не пошла по устам.
Перебрасываюсь парой фраз с Алимом, пересылаю ему номер такси и фото мужика, который был с Асей сегодня, чтобы он начал пробивать информацию незамедлительно, а сам поднимаюсь в деканат и спрашиваю о своей студентке. Как чувствовал, что не надо было позволять ей эту блажь. А ещё лучше — стеречь и глаз с неё не спускать. И всеми силами я отказываюсь задаваться вопросом, который снова и снова болезненно вспыхивает в моей голове: почему, чёрт возьми, ну почему сладкая Ася сделала это?!
— Ася Сергеевна Миронова, первый курс факультета журналистики, — бубнит себе под нос сотрудница. Копается в кипе бумаг и извлекает конверт. — Да, конечно. Она же предупреждала, что муж или водитель заберут документы…
— Какие документы?!
— Подписанное разрешение на академический отпуск сроком на один год и ещё вот этот конверт забыла на столе. Я сразу и пометила, что нужно отдать тому, кто за бумажкой придёт…
Она несёт ещё много благорадостной чепухи, но всё моё внимание теперь сосредоточено на белом прямоугольничке в её руках. Я знаю, что это такое. Конверт лежал в моём кабинете. В нём было приглашение на званый обед в благотворительный фонд, и я собирался позвать туда Асю. А теперь она умыкнула конверт, чтобы передать что?
— Вот, берите это и это, — девушка протягивает мне бумаги. — Распишитесь, пожалуйста, за неё тут.
Я выполняю всё, что необходимо. Борюсь с желанием разорвать обжигающую ладонь бумагу в клочья прямо здесь, но какими-то неведомыми силами мне удаётся сдержаться.
Я знаю, чувствую, мне не понравится содержимое конверта, поэтому прячусь в спасительной тишине салона авто и только тогда вскрываю его.
Горло перехватывает спазмом, образуется огромный ком, и, кажется, мне становится нечем дышать.
Раздражающе поблёскивая на свету, моему взору предстаёт колечко.
Чёртово обручальное кольцо моей жены!
«Богдан, я ухожу», — гласит надпись на листочке в клеточку, кривовато вырванном в спешке из тетради. Аккуратные буковки, написанные красивым почерком, вызывают прилив желчи и тахикардию.