— Даже и не знаю, что тебе сказать, — поразмыслив немного, отвечаю ей. — Если этот ребёнок выбрал нас и выбрал для этого именно это время, значит, так и должно быть. Судьба всегда решает самостоятельно. Нравится нам это или нет.
— Но ведь то, что мы как бы вместе… Это же не воля судьбы. Это просто… недоразумение. Тебя послушать, так он же просто вынудил тебя жениться на мне. Ты не радовался этому, не желал. — Ася разочарованно вздыхает. — Разве будет судьба баловать ребёнком такую пару. Это же нелепо… Если родители в принципе чужие друг другу люди, которые из-за нависшего злого рока вынуждены коротать время вместе, которые несчастливы вместе, разве они смогут сделать счастливым своего ребёнка?
— Понимаю, куда ты клонишь. — недовольно цокаю в ответ. — Не думаю, что столь уж важно, как мы оказались женаты, главное, что нам хорошо вместе. А значит, наш ребёнок будет жить в счастливой полноценной семье, в достатке, в уходе и заботе любящих родителей. У нас всё получится и всё обязательно будет хорошо. Не вздумай сомневаться.
Знаю, как нелепо звучит моё обещание. В нашем положении нельзя загадывать наверняка. Вот и Ася закатывает глаза, сдерживая улыбку, но не развивает тему.
В этом молчании мы доходим до магазина, и целых полтора часа моя маленькая жена примеряет наряды. Останавливает свой выбор на ярко-алом платье. Лиф туго обтягивает её грудь, а ниже ткань струится красивыми ассиметричными воланами. Стройная фигура видна по спине, а перед умело скрыт за стильной драпировкой. Идеально всё, кроме кричащего, притягивающего взгляд цвета.
— Есть такое в другом цвете? — спрашиваю у консультантки. Ася поджимает губы, бросая на меня недовольный взгляд через зеркало.
— Ты не понимаешь, Богдан, — говорит тихо моя жена. — Чем больше мой образ будет притягивать взгляды, тем меньше вероятности, что кто-то станет вглядываться в мелкие детали. Они увидят то, что мы им покажем: молодая, изящная куколка в ярком платье. Никому в голову не придёт, что может скрываться под этой дорогой обёрткой.
Я с сомнением осматриваю её ещё раз. А потом снова. И снова. Изменений в фигуре вроде не видно, и это радует меня. Да и Ася сияет, словно звонкая монета, разглядывая себя в зеркале.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. — уступаю я.
— Вот увидишь, всё пройдёт великолепно! — улыбается Ася.
Наши взгляды пересекаются в глянцевом отражении. Идентичные. Наполненные тревогой. В страхе не суметь сохранить самое ценное, что имеется в нашей жизни. Нашего сына.
Остаток недели проходит в нервном ожидании. Я не покидаю дом, предпочитая руководить работой офиса удалённо, скрываясь в кабине на несколько часов в день. Обычно тогда, когда Ася отдыхает. В остальное время мы планируем детскую, гуляем по саду, едим и смотрим старые романтические комедии.
За каждый новый просмотр расстояние между нами незримо сокращается, и больше нет былого напряжения. Почувствовав мою заботу, Ася постепенно расслабляется и позволяет мне эту самую заботу проявлять.
Мне хочется исполнить любой её каприз, любое желание, но она скупо молчит, тихо улыбаясь и оттаивая.
К моменту, когда приходит время ехать на вечеринку Хасана, натянутость наших отношений трещит по швам, преобразовавшись в нечто большее.
Перед входом в ресторан я торможу, склоняюсь к её лицу, заглядывая в глаза.
— Уйти не предлагаю, нет такой возможности. Помаячим на глазах у гостей с час и уедем. Главное, держись возле меня, куколка. Если кто-то с тобой заговорит, поддержи беседу, но не более того.
— Да поняла я, поняла, — шепчет Ася.
И вдруг впивается в мои губы настойчивым поцелуем. Первобытный, несдержанный, он моментально пробуждает огонь желания. Совершенно не уместного в этих обстоятельствах.
— Ну всё, куколка, пора, — отстраняюсь от неё, тут же натыкаясь взглядом на Гузель. Она усмехается, закатывая глаза. Недоброе предзнаменование.
Мы входим в шикарный зал ресторана, и я подхватываю руку Аси, обозначая границы для окружающих нас людей.
И сколько бы я не увиливал, удачно лавируя между группками людей, всё равно наступает тот момент, когда мы сталкиваемся с Хасаном.
Он стоит в окружении своих родственников. Рядом коляска Гузели, с ней болтает Самойлов. Как-то так получается, что толпа между нами расступается и мы вдруг оказываемся прямо перед ними.
— Богдан, мальчик мой, — скрипучим лающим голосом протягивает Габбас. — Очень рад, что ты со своей супругой почтили меня своим визитом. Асенька, давно не видел тебя. Отлично выглядишь. Как здоровье?