Надина покосилась и ничего не сказала, проверяла домик.
— Ах, зеркало разбилось! И люстра сломалась! Ну, Мирка, я ей задам! — сжала кулаки Надина.
— Да ничего страшного, я сейчас все подправлю. Смотри, у люстры крючок обломался. Сейчас другой сделаю. Будет покороче, но ничего страшного. — Я вынула шпильку из волос и на нее закруглила крючком кончик проволоки для люстры. Повесила. — А зеркало не разбилось, только кусок с краю откололся. Мы его закроем рамкой. Тащи бумагу. Или картон, да хоть ткань и краски. Сейчас починим.
Надина принесла все сразу. Я вырезала из картонки рамку для зеркала чуть меньшего диаметра, чем само зеркало, раскрасила ее золотой краской. Приложила к зеркалу, закрыв скол.
— На клей посадить, и готово. Видишь, даже лучше стало.
Я намусолила рамку, чтобы она пока прилипла, и повесила зеркало на место. Посмотрела на реакцию девочки.
— Да, красиво, — признала она, успокоившись.
— А где жители этого домика? — поинтересовалась я.
— Валяются, — махнула в сторону Надина. — Надоели. В одних и тех же платьях. Скукота. Новых кукол хочу.
— Не легче ли платья поменять?
— Где их взять? Модистке заказывать? — хихикнула та.
— А сама? Не можешь сшить?
— Нет, не умею. А ты умеешь?
— А где мне было по-другому платья для кукол взять? А с одним, как ты говоришь, скучно.
— И мне скучно! — раздался вредный голос Миреллы. — Надоели одни и те же игрушки.
Она неслышно подобралась к нам, пока мы с Надиной занимались домиком. Умытая, переодетая в серое чистое платье и пригладившая, как смогла, волосы.
— Хочешь, научу, будут разные каждый день? Хоть несколько раз в день.
— Так не бывает! Магия?
— Нет, не магия, — улыбнулась я. — Забава босоты. Нужна всего лишь бумага да карандаши или краски. И магическая губка, чтобы много бумаги не использовать.
Я нарисовала на оставшейся бумаге силуэт куклы с лицом Миреллы и прической хохолком, как мы ей делали. Вырезала, перенесла на картон и приклеила. Получилась бумажная кукла.
— Похожа, — одобрительно сказала маленькая вредина, заглядывая мне через плечо.
— Ну вот, а теперь ты можешь рисовать для нее на бумаге любые наряды и менять. Ничего твою фантазию не сдерживает.
Я вырезала из бумаги силуэт платья для куклы, сделала надрезы, чтобы можно было надеть, одела в платье куклу и разрисовала платье сначала одним узором, покрутила перед девочками, стерла магической губкой нарисованное, вызвав разочарованный вздох обеих, нанесла другой узор, показала, поймав восхищение в глазах обеих.
— Круто! — одобрили обе. — Только зачем стирать было? То платье было такое красивое!
— Можно не стирать, сделать новое, — согласилась я. — Тогда надо шкатулку, в которой будут храниться платья куклы, и много бумаги.
Надина подвинулась, чтобы поближе рассмотреть, но Мирелла выхватила куклу и приложила к груди, закрыв руками.
— Моя!
— Сделай и мне такую, — попросила Надина.
— Не делай ей! — приказала Мирелла.
— Почему? — поинтересовалась я.
— Потому что ты мне ее делала!
— У тебя будет своя, у нее своя.
— Нет, я не хочу!
— Мирка, какая же ты вредная! — не выдержала Надина.
— Сама такая! — показала язык Мирелла.
— Пока я вижу, что вредничаешь только ты, — вступилась я за Надину, которая бросила на меня благодарный взгляд.
— Да-а, а она мне никогда не дает своим домиком играть! — обиженно защищалась Мирелла, ткнув в сторону сестры пальцем.
— Потому что ты все время что-нибудь ломаешь! — обвинила ее Надина.
— Я просто хотела поиграть, я не виновата, что в нем все такое хрупкое!
— Вот не умеешь — и не берись!
Уфф, я посочувствовала Розамунде, уже догадавшись, что передо мной ее будущие воспитанницы. Нелегко ей с ними придется. Пока те обвиняли друг друга, я сделала вторую куклу и протянула Надине.
Мирелла бросилась наперерез, чтобы схватить, но Надина оказалась проворнее. Мирелла набросилась на нее, чтобы отобрать куклу. И пока они ее тянули, разорвали на части. Надина заплакала. А вслед за ней и Мирелла. То ли испугалась, то ли жалко стало. Да и у нее кукла помялась, потому что находилась у нее под мышкой, пока девочка вела бои.
— Бумага легко рвется, но и все легко поправить, — быстренько нарисовав двух следующих куколок и вручив ревущим девочкам, сказала я.