Я замерла, уставившись на доктора Зарка и чувствуя, как внутри поднимается тяжëлая удушающая волна боли.
Он ошибся, ошибся! Это не может быть правдой! Мои глаза беспокойно заметались по комнате, а боль в груди внезапно стала такой сильной, что я услышала, как с хрустом ломаются рëбра.
Жадно хватая ртом воздух, я вновь попыталась встать, но Зарк мягко надавил на плечи, прижимая меня к матрасу.
- Простите, Амелия. Мне действительно очень жаль, - с горечью произнëс мужчина. - Дамир погиб.
После этого сообщения внутри оборвалась какая-то струна, а я впала в прострацию, и вот уже двое суток лежала, отвернувшись к стене и ни на что не реагируя.
- Амелия, девочка моя, - сжав мою ладонь, ласково приговаривал старый фельдшер, - тебе надо поесть. Ну так же нельзя! Что ты творишь? Ты же себя убиваешь!
Ну вот что он опять пришёл в палату? Бубнит и бубнит над ухом, что я должна жить, что всё пройдёт, а боль постепенно утихнет, и мне станет легче, нужно только потерпеть.
Странная фраза... Зачем мне терпеть, если я итак ничего не чувствую? В груди было пусто, словно у меня вырвали сердце, и слова мужчины теряли всякий смысл, даже не доходя до ушей.
Я закрыла абсолютно сухие глаза. Может быть, я какая-то то неправильная? С тех пор, как пришла в себя, я не пролила ни слезинки. Неужели я такая жестокая? И мне совсем не больно от потери? Я пыталась заставить себя почувствовать хоть что-то, но внутри плескалась пустота, не находящая отклика в душе.
Не добившись результата, Рольф тяжело вздохнул и ушёл. Я молча повернулась на другой бок, и уставилась невидящим взглядом в темноту за окном.
Передо мной, как наяву, снова и снова возникали золотисто-карие искристые глаза. Они смотрели на меня с болью и сожалением, а мне хотелось дотянуться до них, удержать, вернуть. Но образ растворялся, и оставалась только горькая, давящая безнадëжность.
Внезапно сквозь туман забвения потянулись звуки - прерывистые, словно надорванные. Я услышала, как под чьими-то ногами захрустели камни, послышался слабый треск костра, следом раздался чей-то болезненный вздох, и в мои мысли проник тихий, едва слышный шëпот:
- Потерпи ещё немного, Дарк, - голос, такой родной, любимый, звучал устало, но твëрдо. - Скоро нас найдут, и мы тебя "починим". Будешь лучше прежнего...
Мужчина, которого Дамир (а это был он) назвал Дарком, хрипло и надсадно рассмеялся.
- Да ты, я смотрю, оптимист, Мир... - Дарк закашлялся, и этот звук гулким эхом отразился от каменных стен. - Демона с два нас тут найдут, мы уже трупы... И могила нам уже готова - такая большая, просторная...
Безнадëжность в голосе мужчины пронзила меня, словно ледяное лезвие. И вдруг всë смолкло. Под каменными сводами зашумел ветер, заглушая всё вокруг, и я открыла глаза.
Что я сейчас слышала? Что?..
Стараясь вдыхать глубоко и медленно, я встала, крепко ухватившись за спинку кровати. Постояв пару минут и справившись с головокружением, осторожно ступая и придерживаясь за стену, я вышла из палаты.
На улице царила глубокая ночь. Придерживаясь стены, я добралась до ординаторской и открыла дверь. Доктор Зарк дремал в кресле, неудобно подперев рукой голову, но заслышав звук моих шагов, сразу открыл глаза.
- Амелия?.. Вы зачем встали? - он подскочил ко мне и помог дойти до диванчика.
- Дамир... Он жив, - выдохнула я зажмурившись и тяжело дыша.
Присев рядом и положив большую ладонь на мои дрожащие пальцы, Зарк тихо произнёс:
- Амелия, послушайте, я знаю, как Вам сейчас тяжело. Я понимаю... Нам всем не хватает Дамира...
- Да нет же! - раздражённо воскликнула я, скидывая его руку. - Он действительно жив! Дамир и ещё один человек - Дарк. Они... Они, кажется, в пещере.
Мужчина удивлённо вскинул брови, а потом встал и быстро прошёл к столу. Просмотрев какие-то бумаги, он повернулся ко мне.
- С чего Вы так решили, и откуда знаете, что пилота звали Дарк?
Понимая, что мои слова сейчас прозвучат как бред больного воображения, я глубоко вздохнула и посмотрела мужчине прямо в глаза.
- Слышала... во сне. Там звуки были... Такие... Как в пещере... - я тщательно подбирала слова, пытаясь объяснить свои ощущения правильно. - И там эхо такое странное, а вдалеке что-то капало. А ещё звук шагов какой-то... глухой. Мы в школе с классом ездили на экскурсию и ходили в большую пещеру - там были точно такие же звуки!
Зарк прищурился и внимательно посмотрел на меня. Лицо мужчины стало серьезным. На мгновение он замер, будто обдумывал мои слова, а потом подошёл, наклонился и, понизив голос, с сомнением произнёс:
- Во сне?.. Амелия, после такого потрясения и бессонных ночей человеческий мозг иногда выстраивает странные образы, чтобы защититься от боли. Вы же медик и сами понимаете...