— А мужчины быстро забывают! — Маркиза промокнула заблестевшие глаза носовым платком. — Им так легко забыть… — По ее щеке действительно скатилась слеза.
— Я никогда не забуду! — сказал Себастьян с такой яростью, что его мачеха задрожала. Она поняла, что поступила неразумно.
— Нет, мой дорогой, ты никогда не забудешь, — согласилась она, шмыгая носом, к которому поднесла платок. — Бедная Хильдегард! Я надеялась заменить ее достойной женщиной, и только поэтому я… я…
Но Себастьян не выдержал и резко вышел из комнаты.
Леди Фитц тихо сказала:
— Если не хочешь, чтобы он стал все делать наоборот, не вмешивайся в его личные дела, Паула. Вот мой тебе совет!
Но Паула явно не разделяла мнения леди Фитц и не поехала с ним на следующий день в Литл-Карриг. Поэтому она так и не узнала, какой блестящий успех он имел у семьи Шеридан. Даже Кэти с трудом верилось, что Себастьян смягчился до такой степени. Ее мать сразу пала жертвой его обаяния, а с ее отцом он обращался почтительно. Джеральд Шеридан надел поношенный пиджак спортивного покроя с кожаными заплатами на рукавах, но при этом свежую рубашку и галстук выпускника Итона. Возможность поговорить на разные темы с мужчиной моложе себя доставила ему такое удовольствие, что он, казалось, даже кашлял меньше обычного. Он узнал, что Себастьян тоже любит ловить рыбу и что он тоже ненавидит обедать в гостях, когда не в настроении.
К тому же маркиз бывал в тех краях, где все еще надеялся побывать бедный Джеральд. После завтрака Джеральд повел гостя к себе в кабинет и начал с задумчивым видом расспрашивать его о других странах. От темы путешествий они перешли к другим темам, и, когда настало время пить чай — к немалому удивлению семьи Шеридан, маркиз остался пить чай, — отец Кэти выглядел небывало счастливым, хотя и немало удивленным.
Айлин расхаживала по дому с веселым, оживленным лицом. У Айлин постоянно колотилось сердце, и, когда важный гость провел столько времени в кабинете ее отца, ей пришла в голову мысль, от которой у нее захватило дух, когда она помогала мыть посуду на кухне… или, вернее, убрала пару тарелок, пока остальные их мыли и вытирали. А когда Кэти заняла место за кухонным столом, чтобы на скорую руку приготовить булочки и несколько миндальных крокетов к чаю, эта мысль настолько взволновала Айлин, что она на мгновение даже покраснела.
Айлин показалось, что маркизу свойственна прямота. Для нее было странно, что человек его положения нашел столько общего с ее замкнутым пожилым отцом. Даже если они обсуждали свою старую школу и перемены, со временем произошедшие в заведении, которое никогда не менялось внешне… которое сближало людей со всех концов света, если они когда-то были его частью… то даже такая дискуссия не могла продолжаться вечно, и, когда Айлин посмотрела на часы, она поняла, что они беседуют не меньше двух часов. Два часа… А ее отец, как правило, был неразговорчив!
О чем же в таком случае они разговаривают?..
Миссис Шеридан поставила вазу со свежими цветами в центр стола, покрытого скатертью с кружевной каймой. После чего взглянула поверх изящного сервиза из мильтоновского фарфора и серебряного чайника на свою любимую дочь.
— Ты выглядишь взволнованной, милая, — сказала она. — Может быть, ты поднимешься наверх, напудришься и переоденешься? В желтое трикотажное платье с серебристым поясом. — Ее взгляд стал заговорщическим. — И бирюзовые серьги, которые так идут к этому платью.
Айлин послушалась и бросилась вверх по лестнице. Брайд, с которой маркиз был серьезен и обаятелен, с презрением подумала, что такими вещами мужчину не привлечь. Надо быть гораздо тоньше… О, гораздо, гораздо тоньше!
Наконец присоединившийся к ним маркиз вел себя невероятно спокойно и сдержанно. Мистер Шеридан предпочел выпить чаю в одиночестве у себя в кабинете, сообщил он. В желтом трикотажном платье Айлин была золотистой, как нарцисс, а бирюзовые серьги у нее в ушах напоминали цветы. Когда маркиз вошел в комнату, она взглянула прямо на него…
— Смиренно прошу прощения, — обратился он к миссис Шеридан, кланяясь ей в свойственной ему манере, замысловатой и очень церемонной, — за то, что отсутствовал целый день, но мне надо было о многом поговорить с мистером Шериданом… О многом поговорить!
Кэти налила ему чаю, и он похвалил восхитительно воздушные булочки. Она почувствовала, что краснеет, — вообще-то ей и без того стало жарко у плиты, — признаваясь, что это она их приготовила. Он пристально и с мягкой насмешкой посмотрел ей в лицо.
— По-моему, вы необыкновенно талантливая молодая женщина. — Его белые зубы блеснули. — Секретарша, повар… и только благодаря вам я не простудился в тот вечер!