Но утром все окрасилось в более радужные тона. Себастьян повел ее осматривать достопримечательности и делать покупки. Он подарил ей великолепный парчовый халат синего цвета и тапочки в тон ему. Когда Кэти стала возражать против такой пышной одежды, он засмеялся и уверенно сказал, что именно ей она идет… к ее волосам.
И его восхищенный взгляд остановился на ее блестящей шапочке волос, которые она разрешила постричь по моде.
А солнце светило так восхитительно, и все было настолько веселым и полным жизни, что Кэти, в свою очередь, почувствовала себя веселой и полной жизни. На второй завтрак им подали изысканно приготовленные морские деликатесы и местное вино. К вечеру ее волнения исчезли совсем, и она испытывала только счастье. Себастьян снова не поцеловал ее на ночь, и, расставшись с ним, она ощутила грусть одиночества, однако такого счастья у нее еще не было.
И Кэти становилась счастливее с каждым днем, пока Себастьян не разрушил все ее надежды на счастье, рассказав ей о смерти отца.
Глава 9
Когда Себастьян постучался к ней в комнату, закат над морем догорал… мягкий оранжево-коралловый закат, казавшийся просто нереальным тому, кто только что приехал в Португалию.
Кэти, все еще сжавшись, сидела в кресле. Она смотрела на устилавшие берег странные скалы в форме доисторических чудовищ. Темнело, и разглядеть их было немного трудно. Сады под окном все больше и больше завораживали ее красотой. Она не ответила Себастьяну, и он вошел без разрешения. Кэти подняла на него глаза. Ее лицо уже не было распухшим от слез, но в усталых глазах осталась безутешная печаль.
Себастьян мягко сказал:
— Я не разрешил тебя беспокоить, хотя Роза хотела принести тебе чаю. — Он говорил о молодой португалке, которая должна была прислуживать Кэти. — Я почувствовал, что тебе нужно побыть одной. — Он внимательно посмотрел на Кэти.
В комнате сумерки приобрели привлекательный зеленый оттенок, потому что жалюзи были подняты наполовину. Сквозь жалюзи Кэти смотрела на море. Он заговорил резче:
— Но, по-моему, ты достаточно долго была в одиночестве! Переоденься, Кэти, спустись вниз, и мы что-нибудь выпьем!
Она чуть было не сказала, что не хочет переодеваться… не хочет пить… не хочет ничего. Но увидела выражение его лица и передумала.
— Хорошо, — еле слышно прошептала она. — Я постараюсь не задерживаться.
Он слабо улыбнулся и легко провел рукой по ее волосам:
— Молодец! И, Кэти… — Он внезапно заговорил спокойным и непонятным ей тоном. — Твой отец не захотел бы, чтобы ты погрузилась в глубокий траур. Надень что-нибудь новое и яркое!
Она уставилась на него с некоторым удивлением. Себастьян молча вышел, оставив ее одну в тишине комнаты. Комната действительно была на редкость тихой. На полу лежал ковер цвета слоновой кости, стены были оклеены зелеными обоями. Зеленые занавески мягко свисали на высоких окнах, а на овальном туалетном столике с зеркалом стояла хрустальная ваза с желтыми розами. На атласном диване с желтой обивкой лежало несколько желтых атласных подушек. У бархатного балдахина над кроватью был аметистовый оттенок. Засыпая в первый раз под этим балдахином, Кэти чувствовала, что ей немного не по себе, особенно когда она разглядела его позолоченный верх. Но, в конце концов, она приняла его как экзотическое добавление к элегантной простоте комнаты.
Ее ванная была столь же роскошной, а маленький будуар — такого же умиротворяюще-зеленого цвета. Все двери и деревянные части его были расписаны изящными фигурами в китайском стиле, которые Кэти могла подолгу рассматривать не отрываясь.
Тихо вошла Роза и открыла кран в ванной, — очевидно, Розу прислал хозяин, — и Кэти обрадовалась, что та почти не говорит по-английски. Сейчас она была не в состоянии принимать соболезнования.
Кэти почти ничего не делала с лицом, но далеко не сразу выбрала платье. Почему Себастьян попросил ее надеть что-нибудь яркое и новое? Какая разница, как она одета… если она одинокая сирота?..
Но ей хотелось доставить удовольствие Себастьяну. Она все же была не совсем одинока… А он был очень добрым! В нем чувствовалась некая спокойная твердость, но он хотел быть добрым. Она в этом не сомневалась.
Но яркое?.. Когда ее отец скончался!
После долгих колебаний Кэти наконец выбрала шифоновое платье мрачного черного цвета, совершенно не похожее на черное платье, которое было на ней в день знакомства с Себастьяном. Материнское платье, перешитое для Кэти, выгодно оттеняло ее кожу и волосы. Но в этом наряде, который отличался элегантной простотой, и который специально для нее выбрала леди Фитц, она напоминала юную маркизу де Барратейра. Несмотря на бледность — или, может быть, благодаря ей — и почти полное отсутствие косметики, в этом платье у Кэти был поразительно величественный вид. Она казалась такой изящной, что, взглянув на нее, муж подумал о хрупких фигурках из тонкого стекла. Себастьян вдруг понял, что не может оторвать глаз от Кэти с той самой секунды, как она вошла в большую sala, где он ее ждал. От внезапного волнения у него даже перехватило дыхание: ему вдруг показалось, что она не настоящая.