— О, да у тебя везде мороженое.
— Ты любишь мороженое? — хрипло спросила Лили.
Трэвис тщательно намазывал ареолы ее сосков шоколадной смесью.
— Это зависит от многих обстоятельств.
— От каких? — горячо дыша ему в шею, спросила Лили.
— От того, как его подают.
Его слова прозвучали как выстрел. Лили потянулась к его губам, но он мягко толкнул ее на ковер и начал слизывать шоколад с ее сосков.
— О, попробовала бы ты это, — застонал он.
Его язык нашел ее рот, и Лили начала жадно его сосать.
— Еще?
Лили кивнула, и ее сердце забилось с такой силой, что готово было взорвать ее изнутри. «Я люблю тебя», — хотелось крикнуть ей, но она сдержала себя невероятным усилием воли.
Трэвис принялся целовать грудь Лили, а на десерт оставил ее набухшие соски.
— Вишенки я всегда оставляю на потом, — сказал он с порочной ухмылкой.
Сгорая от желания, Лили наблюдала, как он касается ее груди. Она закрыла глаза, когда он слегка сжал соски губами.
— О, еще, — простонала она.
Покрыв ладонями ее груди, он начал страстно их мять, то и дело целуя. Он прошелся языком по глубокой ложбинке. Его легкая щетина словно заряжала кожу Лили огнем.
Она еще никогда не ощущала себя в такой безопасности, как теперь, когда его рука покоилась на ее груди. Трэвис посмотрел Лили в лицо, и его зрачки сузились, а дыхание стало прерывистым.
— Твоя киска не обижается на меня за то, что я о ней совсем позабыл?
Она кивнула, не в силах ответить. Он едва слышно прошептал:
— Давай на нее посмотрим.
Лили развела ноги, и он увидел ее во всей ее женской красе. Он наклонился к влагалищу так близко, что его дыхание щекотало бедра.
— О, ничего себе, — проводя указательным пальцем по ее влажным складкам, произнес он восхищенно, — да ты вся плачешь, да?
Трэвис поднес палец к губам и начал облизывать его. Он склонил голову набок и сказал:
— Я знаю, что нам потребуется.
Лили не успела ничего сказать, как вдруг ощутила холодное мороженое на своем лоне.
— Вот такой десерт мне по вкусу. Надо побыстрее его съесть, пока он не растаял.
Лили закрыла глаза, думая о том, как он будет слизывать с ее киски шоколадный крем. Ни в каких фантазиях она и представить себе не могла такого сценария. Она нашла себе любовника, который знал о ее желаниях больше, чем она сама.
Его язык, теплый и широкий, коснулся ее губ, а затем нащупал возбужденный клитор. Снова и снова он терзал ее влагалище языком. Его лицо было между ее бедер, а руки крепко сжимали ягодицы.
Оргазм пронзил ее стрелой, и Трэвис ответил на ее мелкую дрожь тем, что проник во влагалище двумя пальцами, пока язык все еще был занят клитором.
— О, твои губы… — Лили не хотела, чтобы это наслаждение кончалось.
Пальцы Трэвиса продолжали творить чудеса. Он приподнялся и принялся покусывать ее грудь, а его язык касался сосков, словно языки пламени. Поднявшись еще выше, он начал целовать ее шею. Вторая волна оргазма настигла ее тело.
— Хорошая девочка, — сказал Трэвис, и мышцы ее влагалища сжались вокруг его сильных пальцев. Он снова спустился к ее лону. Она обвила его голову ногами так, что он еще глубже погрузился в ее горячую киску, которую готов был терзать до самозабвения.
Она вся обмякла. Трэвис осыпал поцелуями ее бедра, измазанные шоколадом. Он целовал ее всю — колени, щиколотки. Его теплые ладони массировали ее ступни. Она была так истощена пережитыми оргазмами, что не могла даже пошевельнуться.
Лили расслабилась, наслаждаясь тем, как Трэвис массирует ее стопы. Наконец она открыла глаза. Он внимательно смотрел на нее, переводя взгляд с ее полной груди на влажные розовые губы влагалища.
Когда он смотрел на нее так восхищенно, она забывала о чувстве стыда. Ей казалось, что она самая красивая женщина на земле.
И он любил ее.
Ее сердце принадлежало ему столько лет, и теперь он был готов предложить ей свое сердце. Она могла продемонстрировать ему свои чувства только одним способом: подарить блаженство.
— Как много ненужной одежды, — пробормотала она. Трэвис взглянул вниз и улыбнулся. Ее пронзило желание угодить ему.
— Ну-ка, мой дорогой великан, — сказала она, решив поиграть с его пенисом.
Трэвис навис над Лили. Пока она расстегивала пуговицы на его рубашке, он страстно целовал ее в губы. Освободив его, она пробежала руками по голой груди.
— Ты такой красивый, — сказала она, и ей казалось, что она не насытится им никогда.
Как такой великолепный мужчина мог влюбиться в нее, такую невзрачную и обыкновенную?
От этой мысли ей стало не по себе, и она застыла на месте. Трэвис сразу ощутил перемену в ее настроении.