— Какой красивый торт, да? — спросил он.
Не глядя ни на него, ни на торт, а вперив взгляд в неведомую даль, Лили рассеянно кивнула. Трэвис ощутил себя жалким шутом.
— Неужели каждому достанется по кусочку? — выдавила она, и у Трэвиса создалось впечатление, что они обсуждают погоду. Она была за миллион миль от него, и это убивало.
Священник вручил ему огромный серебряный нож для торта и соединил их руки над ним. Сердце Трэвиса билось в такт с сердцем Лили, когда их руки соприкоснулись. Ему хотелось перекинуть ее через плечо и отправиться в спальню. Он знал, что не сможет найти нужных слов, чтобы доказать свою любовь, но он мог показать ей, как обожает ее тело.
И тогда ей откроется истинный смысл его чувств.
Нож опустился, и они разрезали торт под громкие крики горожан. Вино и закуска радовали глаз, а настроение гостей праздника было лучшим его украшением.
— Поцелуй, поцелуй, поцелуй! — начала скандировать толпа все громче и громче.
Их уже невозможно было игнорировать. По тому, какой густой румянец залил щеки Лили, Трэвис понял, что она догадалась о смысле услышанных слов. Поклявшись, что хоть одно он сделает сегодня без сучка и задоринки, Трэвис повернул к себе Лили. Наконец она уже была так близко от него, что он ощущал дурманящий аромат вина на ее устах.
— Я люблю тебя, Лили, — прошептал он.
Она глубоко вдохнула и попыталась вырваться из его объятий, но он крепко удерживал ее. Проведя рукой по ее волосам, он опустил их к шее. Он искал ее губы, и ни у кого из присутствующих не оставалось сомнений в том, что Трэвис будет единственным обладателем этого сокровища. Он хотел передать этим поцелуем всю свою любовь и нежность. Он напоминал ей о том, что они разделили за эту неделю не только новые впечатления, но и новые чувства. Лили была воплощением женственности.
Когда его губы были в миллиметре от ее лица, она услышала, как он страстно шепчет:
— Ты моя, только моя.
После этих слов он снова заключил ее в свои объятия и нежно поцеловал.
Глаза Лили расширились от ужаса. Она снова попыталась вырваться, и он решил отпустить ее. Она убежала в ночь. Трэвис пытался сохранить на лице полную невозмутимость, однако гости требовали еще вина и угощений. Снова зазвучала музыка. Никто не заметил недомолвок среди виновников торжества.
Никто, кроме Джаники и Люка.
— Что здесь происходит? — спросила Джаника Люка, когда они стали свидетелями поцелуя, ошеломившего их обоих. — Я раньше считала, что черное — это черное, а белое — это белое, но теперь я не знаю, чему верить.
Люк запустил пальцы в волосы, так что они стали дыбом, придавая ему какой-то разбойничий вид, и со свойственной ему прямотой начал излагать факты.
— Мы знаем, что только что они поженились, и, очевидно, эта церемония имела официальную силу.
Джаника фыркнула.
— Ты забываешь о самом главном! Ох, мужчины!
Люк кивнул, явно сконфуженный.
— Так что же самое главное?
— Поцелуй!
На этот раз фыркнул Люк.
— Ты придаешь этому слишком большое значение. Это был самый обычный поцелуй. Они даже не хотели целоваться. Их вынудили это сделать.
Джаника закатила глаза, удивляясь недогадливости Люка:
— Дай мне подумать. Даже я не могла не заметить, что между ними пробежала искра. Они едва не зажгли все вокруг своей страстью. — Она ткнула в Люка указательным пальцем и добавила: — И не смей со мной спорить, когда сам видишь, что я права.
— Хорошо, — согласился Люк, — я допускаю, что их влечет друг к другу, но это вовсе не означает, что Трэвис изменился. Ты же знаешь, что он не может отдать сердце одной женщине.
— Но что, если он все же изменился? — спросила Джаника. — В их поцелуе было чувство. — Она обняла себя руками и немного поежилась. — Что-то такое, чего нельзя отрицать.
— Ты забиваешь себе голову романтическими бреднями, — не желая соглашаться с ней, произнес Люк.
Джаника подняла глаза к луне и попыталась еще раз представить этот поцелуй, чтобы лучше понять, что ее так взволновало. Она щелкнула пальцами и сказала:
— Я засекла, что это было.
Люк не выглядел слишком впечатленным.
— Давай, вперед, я слушаю.
Ее глаза ярко блестели, когда она выпалила Люку свое открытие:
— Не Лили преследовала Трэвиса, а он ее.
Люк вздрогнул.
— Ты уверена? Ведь именно Лили всегда вздыхала по Трэвису.
— Знаю, — раздраженно отозвалась Джаника, не желая, чтобы ей лишний раз сообщали очевидное.
— Но как же все могло так сильно измениться всего за неделю?
Джаника покачала головой и снова взглянула на луну.