Воспоминания о родителях всплывали размытыми образами. Теперь, зная правду, она смотрела на поведение Говарда другими глазами. Теперь, она в какой-то степени его понимала. Слова матери из её сновидения, наконец, обрели смысл. Нет, она никогда не бросит Алана и Хэнка, но, чёрт побери.
Ссутулившись, сидя на полу, Де Вер размышляла о произошедшем. Вытаскивая из карманов и пояса оружие, она выкладывала всё перед собой.
-…и Ави не слова, — улыбаясь, обратился Алфи к Хэнку, входя в дом.
-Да, сэр, — пошутил потрёпанный от алкоголя и веселья Де Вер, прикладывая руку к виску, отдавая честь.
Скинув пальто и шляпу, Соломонс расстёгивал верхние пуговицы рубашки, когда к нему подошла Джоанна.
Алфи внимательно выслушал тихий шёпот женщины, что хотела скрыть информацию от Генри. Лицо его стало серьёзным, а брови нахмурились.
-Всё в порядке? — тревожно поинтересовался Де Вер.
-Да, — кротко ответил еврей. — Отправляйся спать.
Соломонс поднял забытые ботинки Авроры, покрутив их в руках. В голове приятным воспоминанием всплыла сцена, как он уже однажды подбирал её разбросанную обувь в своём кабинете. Это заставило мужчину улыбнуться.
Поднявшись к мансарде, он тихонько вошёл внутрь.
Освещаемая серебристым светом луны Аврора сидела на полу, упираясь спиной об балку. В таком освещении пятна крови на её рубашке, казались чёрными.
Сердце Соломонса сжалось и опустилось к животу. Он думал лишь о том, что не стоило её так рано выпускать из дома, стоило прислушаться к доктору.
-Ави, — охрипшим от напряжения голосом обратился он к девушке. — Малышка, ты в порядке?
-Кто меня сдал? — холодно спросила она.
-Джоанна, — незамедлительно ответил еврей. — Она давно знает об этом твоём убежище.
-А как давно ты знаешь о том, что моя мать родила меня от Лесли, и Аарон Лесли мой единокровный брат? — будто промежду прочим, задала она вопрос, всматриваясь в чёрные глаза Соломонса.
Алфи не ожидал такого вопроса, он не знал, что и ответить. Не подавая вида, что она застала его врасплох, еврей стал уверенно подходить к ней.
Метнув один из ножей, что лежали перед ней, девушка попала ему в плечо.
И глазом не моргнув, еврей вытащил его, бросив на пол.
-Ави, я собирался рассказать, когда тебе станет лучше, — строго говорил он, надеясь, что она поймёт.
Сжимая губы, она еле удерживала слёзы. Получалось плохо.
-У тебя рубашка в крови, — Соломонс легонько коснулся её руки.
-Племянница Сабини запачкала своей поганой кровью.
-Ави, — тяжело вздохнул мужчина, опуская голову вниз.
-Когда ты собирался сказать, что не убил его? — её большие глаза пристально смотрели на него.
Алфи замер. Стена, которой он хотел оградить Аврору от всего произошедшего, рухнула. И теперь она столкнулась со всем кошмаром в лицо, пока его не было рядом.
-Ави, родная, я всё объясню, — начал мужчина.
-Эта мразь дышит и проживает день за днём, — повышала она срывающийся голос. — А наша малышка нет.
На последней её фразе душа Алфи вывернулась наружу, его самого словно вывернули наизнанку. Холодное и липкое чувство расползалось от затылка к конечностям.
-Я убью их всех, обещаю тебе, — еврей прижимал её тонкие пальцы к губам, повторяя одно и то же. — Я хочу, чтоб Сабини знал как это, когда я вырежу всю его семью.
-Я не хочу ждать, я хочу выпустить ему кишки прямо сейчас, я хочу купаться в крови этой твари! — переходила на крик она.
Соломонс понимал, что это сводит её с ума, что повреждённая после потери ребёнка психика, ещё не восстановилась. Но её гнев затягивал и его, разжигая внутри пламя, справиться с которым будет сложно.
Сидя на полу в перепачканной кровью рубашке, она целовала его жадно, с остервенением, до крови искусывая губы.
Мужчине было больно, но эта боль ничтожна в сравнении с тем, что он чувствовал, когда вспоминал о ребёнке, которого они потеряли.
Он крепче сжимал её в медвежьей хватке, чувствуя, как закипает кровь.
-У нас будут дети, я обещаю, — хрипел Алфи сквозь её болезненные поцелуи.
Она дрожала, её тело горело и билось в лихорадке, Ави была на гране истерики.
Алфи, понимая это, отнёс её в их спальную. Аврора извивалась и царапалась, возбуждая и пугая мужчину.
Соломонс желал её всегда, и даже сейчас. Но не поддавался собственной слабости. Понимая, что сейчас она слишком уязвима и расстроена.
Аврора злилась на Алфи, Аарона, себя, мать, Сабини, всех вокруг. Ей казалось, она справляется с эмоциями, но это было ошибочное утверждение.
Боль, пережитая не так давно, никуда не ушла. Девушка пыталась заткнуть зияющую рану в душе убийством племянницы итальянца, сексом с Алфи, кокаином, алкоголем, шутками над братом, сыном, в конце концов.
-Ави, я прошу тебя, — как можно серьёзнее произнёс Соломонс.
Он пытался быть аккуратным, не применяя силу. Понимая, что её неадекватно-пьяное поведение ни к чему хорошему не приведёт, еврей раздел девушку, затаскивая её в ванную. Та исцарапала ему всю грудь, руки и шею в попытках соблазнить.
Прохладные струи воды бежали по телу, заставляя кожу реагировать на них. Алфи обливал Аврору с ног до головы в надежде остудить её пыл. Измочив рубашку и брюки, он не спешил их снимать, не давая ей повода.
-Как ты мог Алфи? — укоризненно произнесла Де Вер, размазывая по лицу угольно-чёрный карандаш, которым были накрашены глаза.
-Ави, хватит, — устало произнёс он, умывая лицо любимой.
Девушка держалась за него, как за спасательный круг. Крепко сжимая его плечи, приводя к новому кровотечению рану, оставленную ею броском ножа.
Стройная фигура Авроры приковывала внимание мужчины, а рисунки на её теле казались ещё ярче под струями воды. Алфи, мужественно выдерживал эту пытку, но тело говорило об обратном. Создавая стеснение в брюках и тепло в животе.
Пухлые губы девушки манили его снова и снова. Соломонс поддавался её поцелуям, чувствуя, как подходит ближе к пропасти.
Обернув её полотенцем, еврей отнёс Де Вер обратно в спальную.
Та никак не унималась то целуя и расстёгивая рубашку на нём, то выражая обиду и возмущение по поводу Сабини.
-Ави, давай спать, — нервным от усталости голосом произнёс мужчина.
-Нет, Алфи, не будем мы спать, — выпутываясь из одеяла, возражала Де Вер. — Думаешь, я так просто забуду вот это вот всё?
-Прости меня, — виновато вздохнул Соломонс.
-Нет, — резко отрезала она. — Из-за него моя девочка никогда не увидит этот мир.
-Ави, хватит, — прикрикнул Алфи. — Ты делаешь мне больно, это был и мой ребёнок тоже.
-Ты не мстишь за неё, — зашипела Де Вер. — Так не называй её своей.
Это ранило его. Пьяные, необдуманные слова так полоснули его сердце, как если бы Алфи разорвало гранатой.
Соломонс расстегнул ремень на брюках, вытягивая его из петель.
-Выпорешь меня, — рассмеялась она ему в лицо, ещё больше раздражая.
Еврей не поддавался на её провокации, но бесила она его страшно. Никаким женщинам он не позволял так с собой обращаться, Аврора буквально плясала на его самолюбии. Алфи не бил женщин, никогда, но сейчас ему хотелось врезать ей как следует. Громкие речи «так не называй её своей», обидели его куда сильнее, чем слова Джона Шелби в тот раз.
Грубо схватив любимую, он швырнул её на постель поверх одеяла, что она сбросила с себя. Это не на шутку напугало Аврору. Он резкими движениями завернул её хрупкую фигуру в одеяло, закрепив всё ремнём.
Не успела она и пикнуть, как Соломонс уложил девушку на бок, лицом от себя.
-Я пообещал Сабини, что вырежу всю его семейку, — отдышавшись, начал он. — Чтоб он прочувствовал на своей шкуре, каково это, потерять близких, и только потом убью его. Я буду убивать его медленно, долго и мучительно. Вся его жизнь свелась к жалкому существованию, подвергая его каждый день пыткам, я превратил это существование в ад. Убить его тогда, одним выстрелом, было бы милосердием.