Тяжесть последних часов давила, мешая дышать. Я больше ни могла не думать о нём… Вчера я видела его как в тумане, сегодня же я рассмотрела всё. Его, на вид, сильное тело, такое податливое под моими руками. Его твердые губы, которые были нежными и сладкими со мною. Его стальные глаза. Они не были серыми, именно стальными. В них горели искорки желания или метались молнии страсти, зажигая моё тело и вознося его в неведомые высоты. Его темные волосы такие шелковистые на ощупь. Именно они вели меня в заблуждение в нашу первую встречу. Аристократы предпочитали длину до плеч, боевики стриглись под ёжик. Его же волосы были идеальной, для меня, длинны. Воспоминания о том, как я их гладила, перебирала, тянула и просто зарывалась в них,… вызывали томление в моём теле. Его татуировка – невиданный мною цветок необычайной красоты, раскрывающийся, будто на самом сердце. Всё это вызывало тупую, ноющую боль в области сердца. Признаю, я просто струсила сегодня в хранилище и боюсь сейчас, но я не знаю, что со мной происходить… и как мне жить дальше.
- Анелли, вставай!!! Ты и правда заболела…- сказала мне Уля, видя, что ворочаюсь в постели.
Осмотревшись, я увидела сладко посапывающую Сладу и спину моей второй соседки, которая в данный момент скрылась за дверями ванной. И тут меня прошибло: « Я проспала, я проспала!» Подпрыгнув, стала застилать кровать, а потом перекладывать учебники и тетрадки. Как только Уля вышла, я молнией метнулась в нужную дверь. Быстро приведя себя в порядок, вышла, позволив Сладе занять мое место. Присев на кровать, костерила себя последними словами.
- Слушай, Анелли, ты ведь неплохо ладишь с домовыми?
Поначалу я даже не поняла вопрос, а потом…
- А что? – решила я осторожно прощупать почву.
- Ну, если ты их о чем-то попросишь, они ведь помогут… - внимательно смотря на меня, допытывалась Ульяна.
Нет, мне определенно не показалась, соседке что-то нужно от меня и мне лучше этого не знать!
- Они же помогают адептам? – не сдавалась подруга.
- Смотря в чём. – Ответила я, поднимаясь с кровати и семеня мелкими шажками к двери.
«Подумаешь, пройдусь до столовки сама. Никто ж не укусит. А вот если останусь…»
- Ты же мне подруга? – раскусив моё намерение, выдвинула стальной аргумент соседка.
Тяжко вздохнув, я спросила:
- Что ты хочешь?
А всё потому, что домовые на дух не переносят Ульяну. С первого же курса она у них в черном списке. То, что она не раз, так скажем, повреждала нашу дверь, ручки на дверях, обивку стен, один раз она напившись со своим парнем Томом ночевали у нас, так весь этаж, а так же верхний и нижний, не могли спать всю ночь, но это еще не самое страшное. Говорят, в общаге боевиков она тоже отметилась, поэтому уже некоторое время ее туда не пускают. Возможно, это и стало причинной её ночевки в своей законной комнате. Не говоря уже о горах посуды, которую она побила в столовой. Так что о том, что домовики её не переносят - знал каждый.
- Мне ведь надо навести порядок в комнате! – просящим взглядом смотрела на меня девушка.
- А своими руками…- было заикнулась я.
- Ты что? Я не буду красить стены, и чинить двери!
Да, ведь каждый раз, когда с дверями что-то случалось, тем, кто их чинил - была я.
- Они могут не согласиться или запросить непомерную цену! – пыталась достучаться до подруги я.
- Но комнату надо подчинить! – выдвинула, как ей казалось, не пробивной аргумент соседка. – И за цену не волнуйся!- успокоила она меня.
«Ага, а как же!» - попыхтела про себя я.
Всё-таки, до столовки сегодня я шла сама. Девочки побежали вперед, сказав:
-Мы тебе возьмем, и будем ждать!
Как им казалось, свою миссию по поддержке они выполнили и теперь моя часть. На удивление моя беседа с Комендантом прошла успешно.
- Доброе утро! – поздоровалась я с глубокоуважаемым домовиком преклонных лет.
-Доброе, Анелли. – Поприветствовал он меня, не отрываясь от записей.
«Видно важные записи!» Я было решила не тревожить его и зайти позднее, как:
- Ты что-то хотела, адептка?
Не зная, как сказать, я мялась у двери.
- Время дорого… - с намеком, не отрывая взгляда от бумаг, произнес Комендант.
- У меня в комнате… там бы помочь… - лепетала я.
- В конце недели пришлю домовых! Удачных занятий, адептка!
И дав таким образом понять, что аудиенция закончена, углубился в записи. А мне большего и не надо. Пролепетав прощание, я вышла за двери и отправилась на обед.