— Что это? — Сигюн с сомнением принимает кристаллический флакон.
— Просто принимай по одной капле раз в неделю, будь добра. И начни сейчас.
Она смущенно кивает, понимая, что к чему. Жидкость на вкус оказывается странной смесью пахучих трав.
— Умница, — одобрительно тянет губы в улыбке Локи и отбирает у ее тонких пальчиков склянку, растворяя в зеленом свечении. — Будет лежать на твоей кровати.
— Но разве старейшины не зададутся вопросами, почему я не беременею? Вы ведь только по этой причине брали жену.
— Зададутся, — ухмыляется Локи, уже представляя недовольство старых синих ледышек. — Но им достаточно уже того факта, что рядом со мной есть та, кто в любой момент сможет обеспечить меня наследником.
Весь последующий вечер и часть ночи царь Йотунхейма выпытывает у нее подробности из ее жизни. Сигюн в очередной раз извиняется, когда речь заходит об ее родителях. И он не приминает пошутить, что раз ее так задевает этот факт, то замаливать грешки родителей она будет исключительно натурой. Ему доставляет какое-то садистское удовольствие раз за разом ставить ее в неловкое положение. Он даже успевает съязвить по поводу того, что ее любимым цветом оказывается голубой. Сигюн обличает в этом черту от Бога Коварства. Вести с ним диалог — оказывается непомерно сложной задачей. Она впервые встречает того, у кого настолько блистательно подвешен язык. И кто настолько беспечно не следит за тем, какой осадок оставляют его колючие выражения. Так что, когда очередная тема, заставившая ее смеяться, неведомым образом перерастает в очередную близость, Сигюн даже капельку счастлива от того, что ее словесная пытка заканчивается.
***
Утро для Сигюн начинается с довольно раннего пробуждения. Каждый ван на своей родной планете чтит природный цикл, а потому его с детства приучают подниматься с рассветом. Благо время во всех Девяти мирах течет одинаково. Но вот царь Йотунхейма к этому явно оказывается не приучен. Сигюн улыбается, наблюдая, как мерно вздымается и опускается его оголенная грудная клетка. Рука закинута за подушку и подложена под голову. А лицо смотрит прямо в потолок. Она видит это нечеткими очертаниями в полумгле темной комнаты, с одним лишь источником света — камином в противоположном конце. Сигюн ловит себя на мысли, что ей, в общем-то, нравится так просыпаться. Однако вечно валяться — значит зря растрачивать драгоценное время. Сигюн медленно, стараясь не разбудить мужа, выбирается из-под одеяла. И ее тут же охватывает легкий озноб. Неплохо было бы во что-то одеться. Только вот натягивать на себя платье слишком долго, а главное — бесполезно. Она делает шаг к изножью кровати, куда, как Сигюн примерно представляет, было отброшено последнее. Ей под ногу попадается какая-то шерстяная ткань. Слишком тяжелая, чтобы быть какой-то частью ее или царя Йотунхейма одежды. Сигюн усаживается на корточки, с победным ликом обнаруживая в находке покрывало. Она обматывается зеленой тканью и привстает.
Резко загоревшиеся свечи заставляют ее подпрыгнуть на месте.
— Покидаете мою постель без всяких комментариев, Ваше Величество? — ерничает царь Йотунхейма. — Как жестоко.
— Я просто не хотела вас будить, мой царь, — Сигюн улыбкой поворачивается, находя мужа фривольно развалившимся на подушках с высунутой из-под одеяла ногой.
— Где-то это я уже слышал, — усмехается он. — Напоминаю, что отдых закончился, и с сегодняшнего дня я снова принимаюсь за работу. Ты же не забыла, милая, что ты мне обещала? — он красноречиво приподнимает брови.
— Плантации, — кивает Сигюн. — Да, конечно.
— В таком случае продолжай свои сборы. Через полтора часа выдвигаемся.
Сигюн вновь кивает, отворачиваясь от тоже поднявшегося мужа. Она как можно быстрее, не желая попусту тратить время сборов, сгребает вещи в охапку и покидает царскую спальню. Локи с плутоватой усмешкой смотрит ей в след, поднимая с пола и отряхивая рубаху. Прошлый вечер утверждает его мысль, что из брака по расчету может вырасти нечто приятное. Сигюн с заядлым рвением отзывается на каждую его попытку найти точки соприкосновения. И с неимоверным усердием делает свои попытки в ответ. Это льстит и немного веселит. Ведь она та, кто предлагает ему «попытаться построить любовь» и в итоге сразу проигрывает, взращивая в своей головке к нему симпатию. Еще не любовь, нет. Но определенно к ней предпосылки. Сигюн — женщина с душой забавной девчушки, живущей явно по текстам из сказок. Локи всегда раньше презирал таких личностей. Но она почему-то его пленяет. Прошлый вечер утверждает в нем мысль, что времяпрепровождение с женой может выходить за рамки постели. Хоть по факту вчера с Сигюн они из нее почти и не вылезают. Прошлый вечер приносит ему чувство странного спокойствия на душе. Локи делает из всего этого закономерный вывод: ему доставляет удовольствие, когда Сигюн подле.
***
Для Сигюн оказывается неожиданностью, что в Йотунхейме пользуются лошадьми. Вернее, как она выясняет секундой после своего удивления, царь Йотунхейма перемещает их из Нифльхейма самолично для разведения и использования в качестве грузовой силы. И, в общем-то, это не совсем лошади…
Однако Сигюн слишком приятно удивлена, чтобы замечать, чем же таким особым они отличаются. Эти гордые животные всегда нравились ей своей грациозностью. И сейчас она благодарна своей симпатии, в свое время заставившей юную царевну Ванахейма учиться конному мастерству.
Царь Йотунхейма собирает для похода на плантацию небольшое сопровождение из нескольких йотунов, которые становятся для Сигюн предметом интересного изучения. До этого, почти не выходя из царских покоев, она встречается со взрослыми ледяными великанами лишь на собственной коронации. И они поражают ее своим ростом и острыми инеистыми чертами в строении тела. А еще предельным отсутствием одежд… Царь Йотунхейма совсем не такой… Из особенностей своего народа у него только цвет кожи и глаз, да шрамированные узоры на теле. Он больше похож на аса, чем на йотуна. Ас с дефектами глаз и кожи, йотун с дефектом роста. Царь Йотунхейма лишний в обоих мирах, но одновременно и точка преткновения оных.
Сигюн впервые выходит за пределы дворца со своего прибытия в этот мир. И сейчас не упускает возможности рассмотреть получше то, что ей так бы хотелось. Ледяной Дворец. Локихейм. «Дом Локи». Он потрясает ее еще в день перемещения через Биврест своими высокими светлыми шпилями, буквально нанизанными на темное небо. Это, вкупе с острыми угловатыми элементами, выглядит слегка пугающе. Но, несомненно, прекрасно. Сигюн слышит от своих служанок, что царь Йотунхейма проектирует замок сам от основания до самой высокой точки. И это не может не вызывать восхищения.
Ее муж полностью сосредотачивается на каком-то политическом разговоре с одним из ледяных великанов. И Сигюн, уже насмотревшись на дворец, вынуждена предоставиться самой себе. Они выходят на аллею сталактито-сталагмитовых арок, которую она с легкостью узнает. Именно сюда она прибывает вместе с царем Йотунхейма и царем Асгарда впервые. Это место вызывает у нее приступ приятной ностальгии…
— Дом, милый дом! — насмешливый баритон разливается по округе, стоит радужному потоку Бивреста блеснуть последней вспышкой.
Именно на фоне таких слов происходит ее первое знакомство со своим новым миром. Своим новым домом… Мир льдов встречает свою новоявленную царицу, своего царя и их сопровождающих жгучей теменью неба и стойким колючим морозом. Так, что Сигюн невольно ежится от резкого перепада температур. У нее в голове звучат слова мужа: «В Йотунхейме ты забудешь, что такое «жарко», милая». Это уж точно. Впрочем, она довольно быстро берет свои мысленные слова назад. Первичный холод, попавший ей под одежду, ускользает, оставляя лишь приятное тепло. Чуть покалывает свежестью лишь лицо. Ткани из волоса белых ыгр Нифльхейма отлично справляются со своей работой.