— Не знаешь?
— Мне действительно не хватает всего этого… — Не признать эту правду было бы неприкрытой ложью. — Но я слишком привыкла к Йотунхейму и его вечному холоду. — Она останавливается, заставляя тем самым его таки посмотреть на нее. — К тому же, как я могу вас оставить?
Царь Йотунхейма кривит губы в довольной ее ответом улыбке и уже было раскрывает рот, но его перебивает женский голос:
— Сигюн!
Они оба оборачиваются на этот пронизанный трепетом зов. И Сигюн разом переполняется возбуждением.
— Мама! Отец!
Локи отпускает жену в объятия матери и кивает тестю.
— Рад видеть вас, Ньорд, — обращается к теще: — Нертус.
— Локи. Не думал, что вы посетите Йоль в этом году.
— Бросьте, — ухмыляется Локи, — вы прекрасно знали, что празднество этого года мы не пропустим.
— Нельзя быть ни в чем до конца уверенными, — парирует Нертус с неожиданной улыбкой.
Локи на это лишь хмыкает. Конечно, нельзя. Иначе он бы был уже мертв.
Ньорд занимает Локи, заводя разговор о политике, который зять с рвением поддерживает и развивает. Они оба намеренно оставляют своих женщин друг с другом наедине. У Нертус слишком много личных вопросов для своей дочери. Настолько много, что у Сигюн уже спустя пару минут голова идет кругом. Как условия в Йотунхейме? Как к ней относится муж? Не терпит ли она от него притеснения? Сигюн подавляет раздражение, с улыбкой отвечая, что все более чем хорошо. Настолько хорошо, что даже отлично. И ее матери и отцу совершенно не о чем волноваться. Совершенно не стоит относиться к царю Йотунхейма с недоверием или пренебрежением. И когда подходит время начала застолья, и две царских четы входят в пиршественную залу, Нертус окончательно уверяется, в том, что ее дочь неожиданно и безумно влюбилась. Этот факт настолько изумляет царицу Ванахейма, что она еще полвечера остается полностью молчаливой. Полвечера не сводит взгляда с детей. И ее порядком удивляет то, что она подмечает. Ее дочь, ее кроткая девочка, полностью перевоплощается в уверенную женщину, более чем достойную называться царицей.
Вечер близится к своему пику, когда Сигюн с Сиф покидают своих мужей, чтобы немного проветриться, и уже полностью охмелевшие братья остаются наедине. Тор поднимает очередную кружку браги и со звоном ударяется о кружку брата. Локи с усмешкой допивает золотую жидкость до дна.
— Удивлен, что ты таки оторвал от себя Сигюн хоть на минуту, — усмехается Тор.
Локи скептически приподнимает бровь.
— О чем ты?
— Ты прекрасно знаешь «о чем», брат. Держишь ее при себе, как сокровище, будто кто украдет. Открою тебе секрет: она твоя жена.
— Может, тебе уже хватит? — неприятно хмурится Локи. — По-моему, ты перебрал, Тор. Сигюн — просто привычка.
— У тебя у самого-то язык не режет от таких фраз?
— Мой язык прекрасно подвешен, как и всегда, в отличие от твоего заплетающегося, — саркастически скалится он.
— Мой язык, может, и заплетается, но зато мозг отлично работает. Вот смотри!..
Тор порывисто хватает младшего брата за плечи, притягивая почти вплотную. Локи ошалело скашивает на него взгляд. Еще бы пару сантиметров — и кто-то кричал бы от ледяного ожога. Он прочищает горло:
— Эм, Тор…
— Не перебивай старших!
— Вот за эти слова я тебя сейчас точно прибью! — шипит он.
— Локи! — сурово гаркает на него Тор, чересчур привлекая внимание.
Локи елейно улыбается обернувшимся и бурчит:
— Ну что?!
— Вот вы уже почти десять лет живете вместе, она хоть раз назвала тебя по имени?
Локи силится припомнить.
— Нет?
— Считаешь это нормальным?..
— Э-э-э… да?.. — недоуменно хмурится Локи. — Это называется «уважением», Тор.
— Скажу я тебе, как это называется: тирания.
— Я не тиран! — фыркает он.
— Ты это кому-нибудь другому заливай, а не мне, — усмехается Тор, с силой хлопая брата по спине. — Ты же не отпускаешь ее от себя ни на шаг.
— Глупость несешь.
— Как скажешь, — пожимает плечами он. — Тогда, ты же не будешь против, если я приглашу Сигюн на танец?
— Конечно, нет, — безапелляционно пресекает Локи. — Она — моя жена. А ты хлебнул через край.
— Ты танцевал с моей когда-то, и ничего, — еле сдерживает ухмылку Тор.
— Это было до вашей женитьбы. Напоминаю тебе, что мы с Сиф давние знакомые и когда-то были друзьями. Не путай одно с другим.
— Так я, может быть, тоже хочу подружиться со своей невесткой! — вспыхивает воодушевлением Тор.
Локи дергается из братского захвата и раздраженно пресекает:
— Я сказал: «нет».
И на этой фразе Тор не выдерживает, широко усмехаясь.
— Ревнивый собственник.
Локи окидывает брата взглядом аки последнего идиота и встает из-за стола, двигаясь в сторону выхода из ставшей слишком тесной и душной залы, полностью игнорируя оклики брата. И почему Тор такой идиот?! Локи мотает головой в полном негодовании. Обязательно нужно было довести его до ручки! Чего он вообще хотел добиться всем этим?! Локи резко заворачивает за угол коридора, и в него с размаху врезается чья-то макушка. Он уже собирается бросить колкость, как взгляд натыкается на знакомые хмурые глаза.
— Ты куда так несешься? — трет ушибленный лоб Сиф.
— Сбегаю от твоего мужа. Тор снова набрался! — радостно сообщает Локи, прекрасно зная, что тому за это влетит.
— Ну я же просила!.. — цедит она себе под нос, прикрывая глаза. — Отойди-ка! — отпихивает она его в сторону.
— А где Сигюн? — вдруг спрашивает он. — Вы разве были не вместе?
— Она хотела еще немного задержаться. Можешь найти ее на балконе, выходящем на озеро.
— Спасибо.
Локи следует прямиком в указанное место, чтобы с каким-то облегчением найти жену одну на фоне заходящего светила. Он опирается плечом об арку выхода на балкон и погружается в свои мысли, не желая пока сближаться с предметом своего интереса. Ее волосы горят огнем на фоне багряного неба. Кажется, что она полностью сливается с ним, становясь единым целым с закатом. Это… чарующе. Локи может уверять других в чем угодно, но вся Сигюн — одно сплошное чарующее зрелище. От нее невозможно оторвать взгляд, невозможно отпустить дольше, чем на пару минут. Он настолько привык, что она где-то рядом, что просто не мыслит чего-то иного. Локи не собственник, как говорит Тор, и не тиран. Сигюн — просто привычка. Ему сложно принять, что кто-то выбирает его по собственной воле, но она делает это. Она влюбляется в него и доказывает эту любовь день за днем. А он… А он попросту не знает, что это такое. «Любовь».
Локи с выдохом отрывается от стены и бесшумно подбирается к жене, обнимая ее, вздрогнувшую от испуга, со спины. Он усмехается, чуть посмеиваясь, и она, слыша знакомые звуки, полностью расслабляется в его руках. Любовно сжимает его предплечья. Он перебирает губами, не решаясь начать разговор.
— Со мной… — Локи на секунду заминается, — сложно, да?..
— Простите? — Сигюн недоуменно обращает на него свои голубые сверкающие глаза.
Он складывает губы в дерганой кривой улыбке.
— Впредь я обещаю быть к тебе более внимательным.
— О чем вы? — Сигюн ловко разворачивается в его руках, обеспокоенно заглядывая в хмурое лицо. — Вы же знаете, меня все устраивает.
Локи невольно усмехается. Фалангами пальцев очерчивает вздернутый кверху его высокого роста подбородок. Такая святая непосредственность… Не знает лучшего, вот и считает, что это лучшее у нее уже есть.
— Зато меня — нет.
Ее глаза вдруг наполняются страхом, а тело замирает, предельно напрягшись. Ему одинаково нравится и не нравится такое выражение.
— Назови меня по имени, — внезапно для самого себя требует Локи.
— А?..
— Назови меня по имени, — твердо повторяет он. — Ты же ни разу за почти десять лет этого так и не сделала.
Слова Тора таки возымели эффект. Локи не может объяснить, но откуда-то из глубин поднимается острое патологическое желание услышать всего одно слово, произнесенное дрогнувшими губами. И это желание попросту раздирает.