Он хочет внимания, хочет уделять его. Сегодня я не стану играть с ним в «гляделки».
Я делаю большой глоток воды и встаю, прогуливаюсь ближе к выходу из этого места и прислоняюсь к дверной коробке. Здесь толпа людей, заполняющая склады от одного края до другого.
Это место окружено стальными прутьями с проложенными между ними листами жести, что не позволяет никому снаружи заглянуть внутрь. Если они не захотят, чтобы вы увидели, вы никогда не увидите. У входа и по периметру стоит охрана, которая убедится в этом. Склады находятся на окраине, и по близости ничего нет, так что отмазка для прохожих «просто проходили мимо» не сработает.
С каждой минутой становится все громче. Несколько человек столпились вокруг небольших импровизированных рингов, наблюдая за началом поединка, в то время как другие ждут у большого ринга, чтобы занять свои места на бой вечера.
Мои губы слегка приподнимаются в улыбке, и я оглядываюсь по сторонам.
Такие, как я, такие, как они, все собрались для ночного дебоша. Не то чтобы сегодня тут было что-то особенное, но я чертовски давно не выходила погулять. Здесь шумно и дико, да, но это хорошее место, чтобы расслабиться, понаблюдать за людьми.
Отличное место для поиска рычагов давления.
Мои черты лица напрягаются при этой мысли.
Именно из-за этого дерьма я попала в теперешние неприятности, но мой мозг не останавливается. Это то, в чем я хороша.
Движение справа от меня привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть приближающегося Ройса.
Он улыбается, но мерзко и злобно, когда толкает металлические раздвижные двери, открывая их до конца, чтобы позволить всем заглянуть в недавно отремонтированное помещение.
Всего несколько месяцев назад здесь была лишь пара стульев и ящики, стоящие вдоль стен. После окончания ставок, парень, который управлял этим местом, Басс Бишоп, проскальзывал туда. Может быть, чтобы пересчитать или хранить деньги, я не знаю, но это было неиспользуемое помещение, точно заросшее пылью и паутиной.
Мэддок знал, как Рэйвен нравится это место, но не был в восторге оттого, что она постоянно находится на виду, поэтому переделал его.
Хотя снаружи здание по-прежнему выглядит старым и побитым, зайдя внутрь, вы словно попадаете в клуб для избранных.
Стены обшиты толстыми черно-белыми панелями, три из которых украшают большие волчьи головы, нарисованные по центру: черная — на белой панели, белая — на черной.
Четвертая, самая длинная задняя часть здания, насыщенного королевского синего цвета, над ней выведена крупная белая надпись "Волчье логово".
Вдоль этой стены тянется барная стойка, оставляя по краям примерно по полтора метра, завешанные матово-черными шторами. Они изгибаются наружу, образуя форму полумесяца, скрывая все, что находится за ними.
Каждый угол этого места заполнен: диваны под цвет задней стены сгруппированы в самом дальнем правом углу, окружая огромный подвешенный под потолком телевизор с включенным спортивным каналом, а в крайнем левом углу установлены столы для игры в покер. Кэптен сидит за одним из столов. Должно быть, здесь он планирует провести свою ночь.
Впереди слева — мягкие кожаные кресла и мини-столики, еще один телевизор, а впереди справа, где я стою у двери, — длинный ряд шкафчиков. Наверное, для того, чтобы люди оставляли в них свое барахло.
Я оглядываюсь назад, замечая Рэйвен. Ее маленькая фигурка тонет в безразмерном пиджаке. Чтобы скрыть живот, я полагаю. Мэддок уже на ногах, ведет ее в скрытую зону слева.
Телефон Ройса звонит в его кармане, и его взгляд скользит ко мне.
— Колокол звонит. Пора быть королями для своих подданных.
У меня голова идет кругом, но мне не приходится долго гадать, о чем он говорит.
— Ройс! — раздается визгливый голос.
Меня едва не отбрасывают назад, когда длинные тонкие руки пролетают мимо моего лица и обвивают его шею.
— Дамы, проходите. — Он сдвигается чуть в сторону. — Виктория сегодня изображает свою маму, — говорит он, и я напрягаюсь.
Насколько все вокруг знают, я ребенок из благотворительной программы, у которого нет родителей, и он живет в бесплатном доме, девочка из группового дома.
К счастью, эти девушки больше заинтересованы в самом Ройсе, чем в том, что он говорит.