— Она играет служанку этой ночью. Что бы вам ни понадобилось, девочки, она выполнит. — Он ухмыляется, как дебил. — Возьмите свои телефоны в одну руку, в сумочки в другую.
Ого.
— Ох, бууу, но я хотела запостить пару фоток в соцсети сегодня, — говорит одна из девушек, ее голос звучит плаксиво и безутешно. Она выпячивает губу, как будто это должно быть мило, и трепещет ресницами, как будто ему не все равно.
Но ему все равно, и он не умеет впадать в отчаяние.
Он кивает подбородком высокому, устрашающему парню с дрэдами, который стоит прямо у входа.
Чувак проскальзывает внутрь, обхватывает девушку рукой за плечо и разворачивает ее на каблуках.
— Эй, какого…
— Не делай все еще хуже, девочка, — шепчет он, выводя ее вон.
Ройс поворачивается к остальным девушкам. Все три застыли с широко раскрытыми глазами и неуверенностью на лице.
— От мусора избавились, готовы теперь повеселиться? — невозмутимо ухмыляется он.
Всего несколько слов с его уст, и они тут же забывают о своей четвертой подруге.
Они быстренько достают свои телефоны, как было велено, и подходят ко мне.
Закатив глаза, я, не тушуясь, протягиваю раскрытые ладони, и Ройс отступает назад со смешком.
Последняя цыпочка целую вечность сдает свои вещи, нанося, наверное, пятый слой блеска на губы.
— О, боже, Эмбер, побыстрее! — подгоняют ее подруги.
— Что? — пожимает она плечами, наконец, отдавая сумку. — Мне нужно, чтобы все было сияющим и объемным. Слышала, Кэптену так нравится.
Мои мышцы напрягаются.
Ройс ждал этого, и его ухмылка становится чуть выразительнее, гораздо более неприятной.
Значит, эти девушки — их развлечение на ночь. Вот почему Кэптен хотел, чтобы я была здесь.
Болезненное жжение поднимается в моем животе и проникает под ребра, но я ни за что не покажу этого.
— Дамы, скажите Виктории, чего хотите выпить, и она принесет, — он приобнимает двоих девушек. — И давай побыстрее, Рора. Мы будем за правым занавесом.
Кретин.
Делаю глубокий вдох и направляюсь к бару, игнорируя Мака и Хлои, отдыхающих за напитками, сидя на высоких стульях.
Хлои наблюдает за мной, когда я проскальзываю за стойку, вместо того чтобы заказать напитки хмурому бармену.
Я быстро разливаю дурацкое шампанское, но оставляю немного места и доливаю чуть меньше двойной рюмки джина. Они никогда не узнают. И не посмеют жаловаться после того, как их подружку выгнали, потому что та считала, что ее желания тут кого-то волнуют.
Посмотрим, насколько хорошо они смогут проявить себя позже, когда не смогут даже ходить.
Брейшо не трахаются кое-как.
Хлои хихикает, а затем в поле моего зрения оказывается палочка для перемешивания.
Я смотрю на девушку мгновение, затем беру палочку и слегка взбалтываю напитки, после чего бросаю ее на гранитную столешницу. Опираюсь на нее, вцепившись пальцами в край, и продолжаю удерживать взгляд Хлои.
Она наклоняется, берет джин, подает знак бармену, и тот ставит перед ней пустой стакан.
Мак смотрит на нас обеих, пока она наполняет бокал и протягивает его мне, проливая содержимое на свои пальцы.
— Я не знаю, что здесь происходит, и почему ты выполняешь обязанности светской львицы, но что-то подсказывает мне, что ты умеешь пить, и тебе может это понадобиться. — Мне даже не нужно спрашивать, что хорошо, потому что я бы не стала. Она сама предоставляет мне объяснение. — Девчонка там, та, что в розовых шортах, это Эмбер и она хочет Кэптена с шестого класса. Ее впервые пригласили.
Я провожу кончиками пальцев по ободку бокала, затем поднимаю его, позволяя сладкой жидкости с ароматом сосны согреть мое горло. Я смотрю на Хлои.
— Почему ты мне это рассказываешь?
Она усмехается в пустой бокал, прежде чем посмотреть на меня.
— Потому что я узнаю униженного Брейшо, когда вижу его. Ясно, что ты облажалась, я это вижу, но для других не столь очевидно, как сильно он хочет тебя поиметь... в обоих смыслах. — Она ставит локти на столешницу, опуская подбородок на сцепленные пальцы. — И потому что она — спортивная гимнастка, а ты — просто... ты.
— Ты не могла удержаться, да?
Она пожимает плечами, пряча ухмылку в своем бокале, пока я сдерживаю свою.
Мак усмехается, качая головой, и предлагает помочь мне донести напитки, но я его не слушаю и иду в конец бара, расправляя плечи, прежде чем проскользнуть за черный занавес.