Марек вернулся в комнату. Странное дело - сейчас осматриваться было уже не так тоскливо. Горечь никуда не делась, но теперь скорее хотелось вспоминать все хорошее, что было. Вот хотя бы этот самый диван, как мелкий Вадик проснулся и не мог понять, где он вообще. И как копался в вещах с чердака - теперь он уже знал, чьи они на самом деле. А вот его ноутбук - это его первый день рождения среди Внешних. Подаренный Птахой нож. Куча всяких мелочей на столе - тоже подарки Птахи. Марек снова зашел в ванную. Футболку, кажется, проще было выкинуть, чем отстирать, а вот у джинсов еще есть шансы. Удивительно, но телефон уцелел. Тоже - от Птахи. И "Металлика" на звонке, чтобы как у него.
Марек запустил стирку. Обращаться с машинкой его, опять же, научил Птаха. И накупил резинок для волос, извиняясь, что не додумался раньше. Хотя Марек опять привычно ухватил ту серую, от Некроманта. А то распущенные волосы - это хорошо, но готовить лучше все-таки с хвостом.
Мимо комнаты Птахи Марек прошел, ускорив шаг, оступился и чуть не полетел с лестницы. И такое с ним было в первые дни. А вот и плита, с которой он не сразу научился обращаться и устроил небольшую газовую атаку. А Птаха нисколько не рассердился. Потому что это и его дом тоже.
Марек ухватился за столешницу, чтобы не упасть. Не от того, что недавно вернувшиеся силы вдруг изменили, а от внезапного понимания: Птаха всегда будет с ним. Просто потому, что весь этот дом, все привычки Марека - это от Птахи. Вот сейчас Марек готовил себе яичницу с колбасой - точно такую же, как делал Птаха. И заваривал их любимый чай. Так, как научил Птаха. Он вспомнил свою первую самостоятельную поездку на "Камаро", когда все советы Некроманта и все того же Птахи всплывали в памяти так ясно, словно кто-то из них и сейчас сидел рядом. И впервые за все эти дни Марек улыбнулся.
Прошло еще несколько дней, прежде чем он решился выбраться в гаражи. И не был уверен, что дойдет, и... пожалуй, боялся. Хотя сам не сформулировал бы, чего. Но бояться он не любил, а потому отправился привычным маршрутом.
Казалось бы, к Внешним он пришел в ноябре, а сейчас было лето, но его не покидало ощущение, что повторяется тот самый первый раз. Вплоть до небритой физиономии, высунувшейся из полузаброшенного дома и быстро спрятавшейся обратно. Только вот спугнул обладателя физиономии уже не здоровяк с короткой стрижкой, а высокий длинноволосый юноша с рассеченной бровью.
Гараж Некроманта привычно сотрясался от бронебойных ударных и перегруженной гитары. Но как только Марек подошел ближе, музыка смолкла. Некромант выбрался наружу и смерил его изучающим взглядом. Марек не знал, с чего начать. Все слова казались лишними, а потом и вообще куда-то делись.
Наконец Некромант тихо спросил:
- Вернулся?
И Марек ответил:
- Да.
Жизнь постепенно возвращалась в свое русло. И просто возвращалась. Хотя это и казалось почти невообразимым. Как вообще что-то может быть по-прежнему, если их теперь только трое? Но их было трое. И их жизнь, так или иначе, продолжалась.
В тот первый день Некромант жестом пригласил Марека сесть у гаража и коротко, очень тихо произнес:
- Хочешь - рассказывай.
И Марек стал говорить. Хотя еще недавно ему казалось, что даже думать на эту тему он не в состоянии. Но под взглядом темных глаз Некроманта почему-то становилось легче. Неужели когда-то ему этот взгляд казался пугающим? Нет, не ему - тому мальчику, которым он когда-то был. И которого уже давно нет.
Марек рассказывал о дороге из Нижнего, о двух Внешних, за которых вступились они с Птахой, о схватке, о том, как едва не погиб сам, о безумной круговерти видений, даже о последней улыбке Птахи. Его голос срывался, но слез не было - словно все иссякли тогда в "Фольксвагене". Некромант слушал молча - лишь чернота в его глазах становилась все глубже. И когда Марек окончательно выдохся, впервые за все время их знакомства Некромант коротким движением обнял его за плечи.
Больше они с Некромантом о Птахе не заговаривали. И, конечно, Марек ни словом не упомянул мысли, которые посещали его, пока он приходил в себя. Тем более что Некромант, кажется, и так все знал. Словно они как-то негласно договорились: ни слова больше. И от этого тоже было немного спокойнее. Конечно, Мареку по-прежнему было запредельно тоскливо, но за те настроения становилось стыдно. Потому что нельзя, чтобы потеряли еще и его. "Назло этим крысам останусь жить", - говорил когда-то Птаха. Нет, это тоже не вариант. Хотя, конечно, когда силы вернутся, Марек собирался еще наведаться в те края и выяснить подробнее, кто это там такой борзый, что на Внешних охоту объявляет. Даже привычным движением (опять же подхваченным у Птахи) размял пальцы и поморщился - сбитые костяшки еще давали о себе знать, да и правая рука слушалась по-прежнему плохо. Но это мелочи. Он с удивлением поймал себя на том, что впервые думает хоть о каком-то будущем. И оно не кончится, когда удастся свести счеты. Во-первых, те красавцы явно не единственные, а во-вторых... Марек сам не мог сформулировать, но понимал: он жив не "назло" каким-то отморозкам из Нижнего города, даже если они еще пожалеют, что он остался в живых. Он жив... да просто потому, что жив. "Потому что иначе получается, что все это зря". Он встретился взглядом с Некромантом - и тот едва заметно кивнул. Он понимал.
Зато с Прокси Марек болтал часами. Вроде бы все началось с чисто деловой темы - тот иллюстраторский проект, начатый для одной книги, разросся на целую серию, поскольку автор, по собственному признанию, уже и сам видел своих персонажей только такими, как их нарисовал Прокси. Фотографии Марека очень пригодились, но Прокси попросил его еще раз съездить в ту заброшенную деревню, уже вдвоем. "Я запарюсь на пальцах разъяснять, какие виды мне нужны!". Марек болезненно скривился - ведь в прошлый раз они ездили туда на "Тахо", неужели Прокси не понимает? Он хотел сказать это вслух, но наткнулся, как на стену, на сочувственную улыбку Прокси. Он как раз все понимал лучше, чем сам Марек.
- Если с рукой еще не все в порядке, - нарочито беспечно сказал Прокси, - можем на байке метнуться. Сейчас ты хоть не будешь так на мне висеть, а держаться и левой достаточно, я не буду гонять.