- А расскажи, ты-то как дошел до жизни такой? Интересно же познакомиться, Лешку я много лет знаю, а тебя вот вижу первый раз. Хотя, не знала бы, так подумала бы, что братья - похож ты на него стал.
Вадик задрал нос. Хотя до сих пор он был уверен, что общего у них с Птахой разве что светлые волосы. Анна, видимо, уловила его сомнения.
- Похож, похож. Тут не в физиономии, знаешь ли, дело. Одеваетесь, вон, одинаково, повадки общие - ну, в общем, чего и ожидать. Так откуда ты-то на него свалился?
- Вот именно что свалился, - засмеялся Вадик. Вот удивительно - при Анне было как-то совсем не страшно и не муторно все это вспоминать. Словно и не с ним все происходило. И Анна так же внимательно слушала его и так же, как Птаху, гладила по голове, и от нее это не было стыдно или неловко, а вообще как будто так и должно быть. А Вадик уже рассказывал о поездках с Птахой и Прокси, и о городе с эстакадами, и о том, как боялся глухой темноты внизу...
- Я, пока жива была, тоже боялась, - усмехнулась Анна. Вадик недоуменно взглянул на нее, и она махнула рукой: - Шучу. Сам понимаешь, еще и не в таких местах приходилось бывать. Ну, за себя я постоять умею, а народ там обычно трусливый, раз шуганешь - уже не сунутся, если только числом побольше.
- Крысы, одно слово, - процедил сквозь зубы Птаха. Анна только кивнула.
Солнце садилось, и от воды стало тянуть холодом. Вадик сбегал к "Тахо" за флиской.
- Может, в кафешку переберемся? - Птаха кивнул на пристройку к одному из домов.
- Столовок я не видела! - фыркнула Анна. - Давайте ко мне в гнездо, у меня термос с чаем есть.
Они забрались в кабину "Скании", и Вадик изумленно охнул - настоящий дом на колесах! Огромный руль, пассажирское сиденье - как небольшой диванчик, а сзади вполне помещалась койка, где мог удобно расположиться и кто-то покрупнее невысокой Анны. Словом, они втроем уселись вполне комфортно. Анна достала термос и металлические кружки, разлила по ним чай, пахнущий мятой, и вручила Вадику огромную шоколадную конфету. "Ну я маленький, что ли, чтобы мне конфетки давать?". Но мысль мелькнула и ушла - стесняться Анну было совершенно невозможно. И конфета была очень вкусная.
Термос казался бесконечным, чай в нем был крепким, но Вадика начинало клонить в сон. Ему уже даже стало что-то сниться, когда он услышал тихий голос Птахи:
- Устал я, Анна. Чертовски устал.
- Стукну, - парировала Анна. - Сам знаешь, рука у меня тяжелая.
- Знаю, - Птаха невесело усмехнулся. - Но и ты знаешь.
- Удавлю обоих. И тебя, и Кира. Только попробуй мне.
Весь сон у Вадика мгновенно пропал. Но он не открывал глаз, понимая, что этот разговор происходит только потому, что они думают - он не слышит. Но это как понимать вообще? Точнее, он прекрасно знал, как это понимать, но не хотел об этом думать. А он как же, в конце концов?
- А мелкий твой как же? - эхом его мыслей спросила Анна. - Уж если он на тебя свалился - так было надо.
- Знаю, - повторил Птаха. - Все знаю. И, конечно, я его выращу и выведу на дорогу. И ты права, я действительно ожил, когда его взял Пассажиром. Видишь, опять по трассе мотаюсь, все как раньше. Мне и самому часто кажется, что все как раньше. Но, видишь, накрывает иногда.
Сквозь полуприкрытые веки Вадик видел, как Анна подсела ближе к Птахе, низко уронившему голову, и взяла его за руку.
- Я все понимаю, Леш, - мягко сказала она. - Когда Серега тогда не вернулся, у меня одно желание было - лечь и помереть. Или просто напрямик с обрыва, я же на Кавказе как раз была. Но знаешь... я родилась в дороге и умереть могу только в дороге. Самой - нельзя. Вот такое у меня убеждение. Ни во что не верю, сам знаешь, а в дорогу вот верю. И ведь сбылось. Дорога меня забрала.
Вадик с трудом сдержался, чтобы не замотать головой и не воскликнуть "ничего не понимаю!". Анна говорила как-то так... словно ее уже нет в живых. Но вот же она! Он как будто до сих пор чувствовал ее теплую жесткую руку на своей макушке. Хотя она же Внешняя... наверное, и она в свое время исчезла для прежних знакомых?
- Ты как-то говорил, что я Внешняя до Внешних, - продолжала Анна. - Я не знаю, как оно у вас всех получается, а я однажды просто поняла, что вот она - моя дорога, и она приведет меня куда надо. И привела - к Сереге, к вам вот всем. И тебя приведет. Обязательно. Но только в свое время. А пока, - она чуть повысила голос, - живи себе, балбес! У тебя, вон, брательник мелкий, и ты ему - свет в окошке! Сам говоришь - ожил. Вот и нечего тут! В конце концов, на твою долю еще гопников непуганых много осталось.
- И то правда, - хмыкнул Птаха. Анна отвесила ему несильный подзатыльник:
- То-то же! А пока забирай своего мелкого и валите спать, втроем мы тут, боюсь, не разместимся. Нам с тобой обоим завтра за руль, выспаться надо.
Вадик сделал вид, что до сих пор спал и только что проснулся. Птаха подозрительно взглянул на него, но спрашивать ни о чем не стал. Впрочем, Вадик ведь и так знал всю эту историю... Выбраться из "Скании" его еще хватило, но до "Тахо" он дошел уже в полусне. Какой она казалась маленькой рядом с огромной фурой... И все-таки, о каком "своем времени" говорила Анна? Неужели когда-то... нет, даже и представлять не хочется. С этой мыслью Вадик кое-как забрался в спальник и заснул окончательно.
Наутро (хотя это утро было скорее днем) "Скании" возле пруда не было. Вадик даже задумался, не приснилось ли ему все это. Но в кармане флиски нашелся фантик от той большущей конфеты, которой его угостила Анна, среди припасов - вчерашние покупки, а самое главное - в голове до сих пор сидел тот разговор в кабине. Что Анна имела в виду? Она говорила, что дорога привела ее к Сереге - муж ее, надо полагать, по которому она горевала, когда он пропал. Ну, значит, потом нашелся, всякое же бывает, Вадик вон как-то видел по телеку сюжет про парня, который получил по голове и не помнил, кто он такой, а его все искали. Потом то ли нашли, то ли он сам наконец все вспомнил и дал о себе знать, в общем, все хорошо кончилось. А ведь был еще всякий Кавказ, Анна вон упоминала, что бывала там - может, она застала и те времена, когда там война была? Лет-то ей явно уже немало. Тогда много народа пропало, может, и ее Серега тоже. А потом нашелся. Все логично. Но куда в таком случае та же самая дорога должна привести Птаху? Ведь его брат погиб, он сам рассказывал... Несмотря на теплый день, Вадику стало холодно.