- А мне, может, нравится рисковать, - Птаха снова широко ухмыльнулся. - И вообще, ты - отчаянный. Как я. Как мы все. Обычный домашний мальчик из Верхнего города не ушел бы из дома. А если бы и психанул временно, не забрался бы так далеко в Нижний. И от меня свалил бы впереди собственного визга, потому что я же страшный-ужасный Внешний, мы людей заживо на запчасти разбираем, - он состроил гримасу и сам расхохотался.
- И в жертву приносите, ага, - теперь Вадику самому стало смешно от всех этих россказней и от его опасений. Но Птаха уже не смеялся.
- Вообще, про дорогу в один конец я не зря говорил. К нам не должны попадать посторонние, ни сами по себе, ни в поисках кого-то пропавшего. И если я тебя привел - то я за тебя ручаюсь. По тому, что ты рассказал, я достаточно о тебе знаю, чтобы рискнуть. Поэтому и предложил стать Пассажиром. Ну и я же тебе уже сказал: я пес. У меня чутье. И это чутье мне говорит, что с тобой выйдет толк.
- "Я уличный пес, подвал, в котором я рос..." - вспомнил Вадик старую песню.
- "Бывал со мною часто жесток", - тут же подхватил Птаха. - "Учил быть первым всегда, от ушей до хвоста, и ненавидеть хозяйский свисток...".
Со стороны, наверное, они выглядели полными психами, но смотреть было некому. Поэтому они так и стояли у машины и горланили песню, и Вадику казалось, что и сам он уже все про Птаху знает, и конечно же, пойти с ним было единственным возможным решением, потому что он и есть тот самый "первый педагог" и герой уличных драк.
- "Удача за нас, мы уберем их на раз..." - выводил Вадик.
- "И это, без сомнения, так!" - соглашался Птаха.
- "Нам дышится в такт, и ускоряет наш шаг блюз бродячих собак!" - финал припева превратился в настоящий собачий концерт. Даже, кажется, отозвалась пара настоящих псов. Вадик был готов продолжать, но Птаха жестом остановил его:
- Успеем еще наораться. Не забывай, мы не так далеко ушли. Этих я шуганул, но они тут не одни такие. Да и еще кое-что надо сделать.
Вадик недоуменно взглянул на него.
- Ты должен исчезнуть, - отчеканил Птаха. - Никакой Вадим... как тебя там по фамилии?
- Комаров, - мрачно сказал Вадик. Свою фамилию он терпеть не мог.
- Так вот, никакой Вадим Комаров меня не встречал и со мной не уходил. Думаю, не надо объяснять, почему.
- Да уж, брательник ту еще панику разведет. А у него связи, - Вадик помрачнел, но тут же вскинулся: - А может, я помер! Может, меня те уроды совсем запинали!
- Верно мыслишь, - кивнул Птаха. - Крови там осталось полно, еще и шапка валяется, но этого мало. Вот если бы у тебя нашлось что-то такое, что точно указывало бы на тебя...
Вадик задумался. Коллекции фильмов было неимоверно жаль. Сколько собирал, сколько прятался от брата! Но ведь теперь уже не нужно прятаться. Птаха, поди, слова не скажет, если Вадик будет смотреть "Безумного Макса" хоть пятьсот раз подряд. Да вообще нафиг то кино, тут же рядом стоит настоящая "Тахо", и они на ней сейчас уедут! И Вадик решительно распахнул куртку и флиску и вытащил хард.
- Вот. Корпус я сам разрисовал. И если Никитос это найдет, он точно будет уверен, что я помер, потому что при жизни я бы с этим хардом не расстался. Я ему физиономию за то и разбил, что он к нему лапы потянул.
- Не жалко? - прищурился Птаха.
- Физиономию? Точно нет. Хард - жалко, но ты же сам говоришь - надо исчезнуть. Я и так все фильмы там наизусть знаю.
- Это по-нашему, - улыбнулся Птаха. - Ну что ж, пойдем тебя зверски убивать.
На мгновение Вадик почувствовал неприятный холодок. Опять всплыли в памяти все Валеркины рассказы. Но Птаха улыбнулся еще шире и положил ему руку на плечо, и Вадик посмеялся над собой. Птаха ведь сам сказал...
- Вернемся немного. Машину гонять не буду, хорошо стоит.
- А куда мы, собственно, идем? - впервые спросил Вадик.
- Своевременный вопрос, - хмыкнул Птаха. - Тут есть станция электрички. А еще тут ходит экспресс. Скорость у него бешеная, станция заброшена... понимаешь, к чему я?
- Типа свалился?
- Свалился, скинули, сам спрыгнул, это уже никому не важно. А тушку собаки съели, - Птаха кивнул на белого пса, бредущего чуть впереди. Пес был и правда весьма упитанным. И как раз в этот момент решил, что у начала бетонной лестницы, ведущей на платформу, может быть что-то съедобное, и принялся рыть лапами землю.
- Да-да, псина, именно на тебя и будем все валить, - сказал Птаха. - Правда, мы моральные уроды? Но я надеюсь, что ты нас простишь.
Пес невозмутимо продолжал свое занятие. Похоже, он и правда что-то нашел и начал есть. Вадик поежился. Еще недавно он был готов насмерть замерзнуть в Нижнем городе, только бы не возвращаться домой, но теперь, когда появился Птаха, даже такие разговоры его пугали. Конечно, это все понарошку и ничего не будет, но эта платформа была просто создана для того, чтобы сигануть с нее под скоростной поезд. Вадик никогда таких не видел - платформы монорельса всегда были отделены от путей, и двери открывались, только когда на станции стоял состав. Здесь - ничего подобного. Только бетонный перрон, давно сломанный турникет, тусклые фонари и тронутый ржавчиной предупреждающий знак, на котором силуэт подростка в ужасе замер перед приближающимся поездом.
- Никитос, наверное, подумает, что это я сам, - проговорил Вадик и сам не узнал внезапно севший голос. - Я ему записку написал. Маркером на мониторе.
- Сейчас мы такой цирк разводить не будем, - деловито ответил Птаха. - Пусть себе думают, что хотят. А чтобы лучше думалось - вот.
В его руке щелкнул складной нож. Вадик невольно отступил. Птаха все еще улыбался, но как-то совсем недобро.
- У вас, кажется, рассказывают, что дороге надо отдать немного своей крови, - проговорил он. - Можешь считать, что это сейчас и произойдет. Сам справишься или мне сделать?
- Да я ж вроде и так... - Вадик провел рукой по лицу, только сейчас вспомнив, что его, вообще-то, били ногами, расквасив нос и губы в полное непотребство. Странно даже, что он может нормально говорить. Но на пальцах следов крови не было. Вадик ошарашенно заморгал.