- Что было, то давно засохло, - сказал Птаха. - По новой портить тебе физиономию я точно не буду. Руку давай.
Набравшись решимости, Вадик оттянул рукав флиски. Коротким движением Птаха полоснул его по руке. Боли почти не было, но порез сразу наполнился кровью. Вадик сжал кулак - кровь пошла сильнее и капнула на хард. Птаха удовлетворенно кивнул.
- Смотри, ты сам перемазался, - сказал Вадик. - Почти что, этот, ритуал побратимства.
- А что, это мысль, - хмыкнул Птаха. Чиркнув себя по руке, он коснулся пореза и шепотом повторил "будь моим Пассажиром". Вадик так же шепотом произнес положенный ответ.
Внезапно ожил болтающийся на столбе динамик и забубнил о приближении скоростного поезда и о необходимости отойти от края платформы. Но Вадик, разумеется, пошел вперед. Он завороженно следил, как приближалась ослепительная фара в голове состава - казалось, он движется очень медленно, об огромной скорости говорил только стук колес. "Давай!" - крикнул от лестницы Птаха, и Вадик, уже без тени сожаления, швырнул заляпанный кровью хард на пути. Экспресс несся мимо, и от мелькания огней у Вадика закружилась голова. Казалось, этот вихрь сейчас захватит и его и унесет с собой... Он почувствовал, что ноги подкашиваются. Про край платформы говорили не зря...
- Нет, тебя точно надо отсюда забирать. Убьешься на раз. Разбаловались вы там наверху с вашими монорельсами.
Птаха крепко держал его за плечо, не давая упасть. Наконец в глазах перестали кружиться цветные огни, и Вадик выдохнул. Стук колес экспресса затихал вдали, а брошенный на рельсы хард словно растворился. Вадика пробрала крупная дрожь - он так и ходил в расстегнутой куртке. А может, холод был совсем ни при чем.
- Это нормально, не каждый день умираешь аж по два раза, - усмехнулся Птаха. - Пошли в машину, будем тебя в чувство приводить.
Они спустились по лестнице, где все тот же белый пес до сих пор что-то жевал, и на последней ступеньке Птаха внезапно пошатнулся. Он упал бы, если бы не схватился за столб.
- Ты в порядке? - спросил Вадик, холодея от ужаса - неужели с Птахой что-то случилось? Он ведь не знал, что там произошло... У тех уродов могли быть и ножи... В голове замелькали ужасы про внутренние кровотечения и все такое - Вадик любил читать статьи, разбиравшие, почему средний герой боевика в реальности не прожил бы и пяти минут. Начитался на свою голову... Но Птаха уже снова твердо стоял на ногах.
- Нормально все, голова закружилась. Не рассчитал сил, пока тебя вытаскивал.
- Ничего не понимаю! - зажмурился Вадик. Но, не успев договорить эту фразу, он вспомнил, что Птаха с самого начала почти все время держал его за локоть или за плечо. И вспомнил, как на глазах возвращались силы, хотя он был уверен, что не сможет даже встать. Так что же получается...
- Ой, - сказал Вадик. - Так бывает вообще?
- Все бывает, медведь летает, - привычно ухмыльнулся Птаха. И помахал руками, изображая того самого медведя, благо комплекция более чем позволяла. Вадик сложился пополам от смеха и с трудом проговорил:
- Ну что, полетели отсюда, что ли?
- Угу, - теперь это был все тот же Птаха, и уверенным широким шагом он двинулся по улице. Вадик поспешил за ним, продолжая удивляться, что без труда успевает. Или просто дело в том, что, как говорил тот же Птаха, человек прочнее, чем кажется? А голова у него закружилась просто от резкого рывка, Вадик ведь и правда не знал, что нельзя стоять так близко к поезду? Да какая, в конце концов, разница! Они оба живы и в порядке, и вот из-за угла опять возникла белоснежная "Тахо". Птаха распахнул пассажирскую дверь:
- Располагайся, Пассажир.
Вадик забрался на высокий порог и со счастливой улыбкой плюхнулся в огромное кресло. Тем временем Птаха порылся в багажнике и извлек бутылку воды и пачку влажных салфеток. Вадик набрался смелости и взглянул на себя в боковое зеркало.
- Красавец? - хмыкнул Птаха, устраиваясь на водительском сиденье.
- Н-ну, бывало лучше, - честно ответил Вадик. - Но думал, будет хуже.
После того, как он умылся, изведя почти всю бутылку воды и полпачки салфеток, о нападении напоминали только несколько ссадин и рассеченная бровь, немного мешавшая смотреть вверх и вправо. Понятно, откуда столько кровищи - Макс вон как-то об угол парты так приложился, так на полу, натурально, лужа была. Отмыв все это безобразие, Вадик стал выглядеть уже вполне прилично. А порез на руке и вовсе закрылся как будто сам собой.
- Есть хочешь? - спросил Птаха.
Вадик задумался. Когда он, собственно, последний раз что-то ел? Вроде еще дома съел жареных пельменей... Неужели это было сегодня? Нет, наверное, уже вчера... А который час, вообще? Спихнув трекер с лестничной площадки, Вадик вообще потерялся во времени. Ему уже казалось, что по Нижнему городу он бродил не один день. Так, стоп, есть же телефон. Даром что без симки, время-то он покажет... Телефон показал только растрескавшийся экран. Черт, обидно. Ладно, инфу ведь можно вытащить. Наверное, Вадик совсем завис, потому что Птаха махнул рукой:
- Ладно, если так долго думаешь, то за час-другой ты с голоду не умрешь. Все, поехали отсюда. Пристегнись.
Птаха повернул ключ, и мощный мотор заурчал, как огромный довольный кот. Вспыхнула огоньками приборная панель. Свет фар прорезал темноту. И все это было настоящим, не в кино и не в игре. Вадик почувствовал, что сейчас позорно разревется. На плечо снова легла рука Птахи:
- Все нормально, первый выход на дорогу - дело такое. Бывает.
И Вадик все-таки разревелся, как маленький - от грусти, что ему уже не сидеть с Валеркой на дереве и не получать от Верки дурацких записочек, от облегчения, что про эту тупую Болгарию можно забыть, и от счастья, что он здесь, на пассажирском сиденье самой настоящей машины, а за рулем - самый настоящий Внешний, который навсегда увезет его отсюда. Да, наверное, плакал он от этого слова "навсегда" - потому что все будет, конечно же, круто, но совершенно по-другому.
Тем временем Птаха вывел машину из переулка и прибавил газу. Мотор набрал обороты, и Вадик улыбнулся сквозь слезы - вот теперь все было правильно. По бокам дороги замелькали фонари, и хотелось, чтобы так всегда и было. Никуда не сворачивать, только ехать дальше сквозь ночь. Птаха расслабленно откинулся на водительском сиденье, управляя одной рукой - но вот дорога заложила вираж, и он мгновенно и жестко стиснул руль, изменяя курс. Вадик давно перестал плакать и только завороженно наблюдал за его точными экономными движениями. Неужели когда-нибудь он сам сможет так же?