— А, чтоб тебя!
Марек отвлекся на долю секунды — слишком много. Из захвата освободиться удалось, но противник попался на редкость упорный. Пониже ростом, но сильный и крепкий. Уворачиваясь, Марек оступился, противник воспользовался моментом и мгновенно ударил. Правую руку пронзила боль. Вроде бы пришлось вскользь, нож Марек не выпустил. Его противник замахнулся снова — не на добивающий, опять туда же. В этот раз не получилось, но Марек понимал, что это вопрос времени…
— Я кому говорил — не трогать!
Противник Марека тут же проворно отскочил, остальные тоже утратили к нему интерес. А из того самого провала в стене возник весьма колоритный персонаж. Не будь Марек зол как сто чертей, да еще и ранен, ему точно захотелось бы эту физиономию зарисовать и подсунуть да хоть тому же Косте. Но сейчас в адрес этой физиономии желание у него было ровно одно — впечатать ее в ближайшую стену, где гвоздей побольше.
Впрочем, откровенно говоря, выглядел явившийся персонаж так, как будто с ним это уже проделали, и не один раз. Ростом парень был не сильно выше Вэла, худощавый, но точно не задохлик. Уж если он этими деятелями так командует, значит, и дерется не хуже, в Нижнем городе иначе не бывает. В темных растрепанных волосах пара совершенно белых прядей — то ли ранняя седина, то ли еще какие причуды генетики, парень точно не из тех, кто будет баловаться мелированием. «Морда крысиная», — говорила Джерри, и лучше его описать было невозможно. Маленькие, близко посаженные глаза, все лицо какое-то мелкое и заостренное, да еще эта противная манера одновременно щуриться и скалиться — видел Опоссум (а это точно был он) явно плохо, очки к образу жизни не подходят, а на линзы в таких кругах не раскошеливаются. И вот эта-то крысиная физиономия была исполосована шрамами, даже удивительно, что у него до сих пор оба глаза есть. А шрам на шее, действительно, заставлял задуматься, как Опоссум еще жив. «Ненадолго».
Марек уже примеривался замахнуться, свита Опоссума явственно напряглась, но сам он сделал им знак убраться подальше и оскалился — надо полагать, он считал это улыбкой.
— Погоди, Гонщик, — Опоссум даже поднял руки, показывая, что в них нет оружия. Понятно, что это мало на что влияет, но обычно в Нижнем городе такого миролюбия не наблюдалось. — Мы ничего тебе не сделаем. В этот раз точно. Я вообще познакомиться с тобой хотел.
— Интересный способ знакомства, — буркнул Марек, косясь на рассаженную руку. Бывало, конечно, много хуже, но адреналин начал спадать, и рука стала чувствоваться. Намного больше, чем хотелось бы.
— Ну, погорячились ребята, признаю, — Опоссум пытался говорить любезно, что с его резким высоким голосом звучало весьма противно. — Ну так с тобой же так просто не сладишь! Я-то рассчитывал, что просто свалить удастся…
— Короче — чего надо? — улыбочки Опоссума начинали Марека откровенно бесить. Он шагнул вперед, по-прежнему держа нож наготове. Опоссум тревожно покосился в ту сторону, но быстро вернул на лицо все ту же любезную гримасу. Теперь вся эта возня стала понятна — выходит, его пытались обезоружить и захватить. Вот уж не было печали!
— Понимаешь, какое дело, — Опоссум старательно делал вид, что нож в руке Марека его совершенно не волнует. — Мы же с тобой уже встречались. Вот сейчас я точно уверен, что именно с тобой, ты мало изменился.
— Еще раз — чего надо? — Марек шагнул еще ближе. Опоссум подобрался, озираясь по сторонам, но хотя бы перестал лыбиться. Так он все-таки выглядел немного лучше. Он заговорил быстрее и без ужимок:
— Короче, мы тут про Внешних давно знаем. И не всякие детские сказочки, а по-нормальному. А еще бы не знать, если они тут свои порядки наводить пытаются. А мы, понятно, не даем, потому что с хрена ли. Ну всякое бывает, сам об это чуть не сдох, еще какой-то отморозок добивать пытался, ну я на то и Опоссум, что если надо — поди разбери, сдох я или нет. А тут, значит, начинают мне рассказывать, что завелся такой Гонщик, и от него нашим вообще житья нет. И что-то по описанию очень похож на парня, которого я когда-то сам и положил. Ну, не один, но все равно. Ну это ладно, мало ли кто там на кого похож, но мне интересно стало. Ну и пару раз я тебя мельком видел. А память у меня хорошая, и изменился ты мало. И я тут вспомнил одну вещь, что я и еще кое-кого из Внешних так же по нескольку раз встречал, хотя точно помнил, что вот этого прикончили. Так вот я и хочу спросить — это как у вас такое получается? Не у всех ведь, с тобой еще такой здоровый чувак был, так его точно положили…
Может, Опоссум и говорил что-то еще, но Марек его уже не слышал. Перед глазами замелькали события той самой ночи. А ведь все было, кажется, где-то здесь… Остальное заволокло красной пеленой.
Когда мир вернулся на место, Марек стоял у провала в стене один. Опоссума можно было не считать — что бы он там ни болтал про свое умение притворяться мертвым, сейчас он уже точно не притворялся. Марек загнал нож ему в глотку по рукоять, и вроде бы даже не один раз. «Интересно ему… Память у него хорошая… Познакомиться он хотел…». Марек сам не заметил, что говорит это вслух — точнее, зло цедит сквозь зубы. Впрочем, слушать все равно было некому — кто-то из свиты Опоссума валялся рядом с вожаком, кто-то смылся, но они Марека интересовали мало. Надо было возвращаться к машине. И найти Вэла.
Стоило это подумать, как Вэл нашелся сам. Он вышел, а скорее материализовался из глубокой тени у выступа стены. Выглядел он не сильно лучше, чем недавно Форестер — в падении он проехался скулой то ли по шершавому асфальту, то ли по стене, лицо и одежда в грязи и крови, но Вэл ничего не пытался с этим сделать. Просто стоял, опустив руки, а от его взгляда Марека пробрало холодом — точно так же Вэл смотрел на него тогда на платформе. И все заготовленные было фразы вроде «ну и какого черта ты полез?» вылетели у него из головы.
— Я подвел тебя, — очень тихо и совершенно ровным голосом сказал Вэл. — Я понимаю, что ты…
Вэл не договорил, но Марек и так все понял. Совсем как недавно Некромант, он запустил Вэлу руку в волосы, заставляя посмотреть себе в глаза. Кажется, слишком резко — Вэл закусил губу, но ничего не сказал. И опять этот взгляд.
— Слушай сюда, самурай, блин, недоделанный! Ты вот серьезно решил, что я правда с тобой что-то сделаю? Да тебе даже в морду давать бессмысленно, тут уже до меня справились! Вэл, блин, да если бы все пошло совсем плохо и выжить мог бы кто-то один — это был бы ты, а не я! Это я отвечаю за тебя жизнью, и ты мне тут порядок не путай!
Давешняя шутка сработала — Вэл слабо улыбнулся. Марек перевел дух и продолжал:
— Нет, серьезно. Непростительных действий у нас ровно три, и ты их знаешь. В остальном… да любой Внешний поначалу творит дурь, вопрос только в том, какую и с какими последствиями, — а ведь вроде бы совсем недавно ему самому это говорил Некромант… — В твоем случае — все живы и даже более-менее целы, а значит, все в порядке.
— Ты… действительно не сердишься? — наконец-то Вэл заговорил нормальным голосом, без этой дурной отрешенности!
— Сержусь, — честно ответил Марек. — Правда, не знаю, на тебя или на себя, потому что я тут Водитель, и это моя задача достаточно убедительно рявкнуть, чтобы ты сидел в машине и не высовывался. А с другой стороны, ты этих уродов очень вовремя отвлек. И действовал вполне грамотно.
— Правда? — тут Марек уже расхохотался в голос, потому что сказано это было точно так же, как когда-то на каждом шагу спрашивал мелкий Вадик. И наконец Вэл засмеялся в ответ. Но тут же болезненно скривился:
— Слушай, что у меня с лицом? Так больно…
— Честно говоря, не силен в первой помощи, это больше к Некроманту. Но так вроде ничего катастрофического, просто сильно ссадил щеку. Умыться бы надо, да и мне хоть как-то руку замотать. Пошли к машине.
— Так все-таки… — Вэл снова опустил глаза.
— Так все-таки, говорят тебе, все живы, остальное — детали. Ну да, прорвался ко мне один, но я точно так же мог бы и просто зазеваться, я не супермен все-таки. Неприятно, но машину вести смогу, все равно левой рукой в основном рулю. Идем, пока еще кто не вылез, тут я уже за себя не поручусь.