Багз продолжал что-то задумчиво выстукивать на банке с персиками, Вэл подошел к нему с разговором, а Марек перебрался к самому берегу и стал смотреть на воду. Солнце клонилось к закату, поднимался ветер, и почему-то казалось, что вокруг та самая бескрайняя пустыня, хотя берега Байкала покрыты лесом, а вдали виднелись горы. Но эта пожухшая трава, эти блики на воде и закатное небо… Марек схватился за блокнот. Еще и Саммер, как специально, так и валялся в траве, не разобрать, где колышущиеся на ветру стебли, а где пряди волос, выгоревших до песочного цвета. После Саммера на страницах блокнота появился Байкал и дальние горы, яркая «Камаро» на фоне травы, а потом Багз и Ундина. Марек задумался, не заменить ли на рисунке жестянку каким-нибудь тамбурином, или что там еще в перкуссии используется, но не стал. Именно эта дурацкая банка персиков была здесь идеально в тему. Как и контраст гавайки Багза и косухи Ундины. Марек тихо рассмеялся — на рисунке пригодились чуть ли не все его маркеры. Не то что с Саммером, где можно было, по большому счету, обойтись одной охрой.
К Мареку подсел необычно задумчивый Гиена. Некоторое время он молча смотрел, как Марек рисует, потом спохватился, что совсем влез в блокнот, и отодвинулся. Марек жестом показал «все в порядке».
— Вот странно, — проговорил Гиена с легкой улыбкой, так непохожей на его обычную ухмылку до ушей. — Мы всегда ржем — мол, мы Орда, живая легенда, все такое. Ну сам слышал, баек про нас много, а надо будет — еще сочиним. Хотя обычно и сочинять не надо, как где появимся — потом хоть записывай. Про байкерский рай, например, это не Паук придумал, это ему же самому на полном серьезе втирали — есть, мол, такие, ездят по свету и ищут.
— А в волков случайно при этом не превращаются? — фыркнул Марек.
— Ты в теме! — подмигнул Гиена, на мгновение обретая свое привычное выражение лица. — Ну, короче, все здесь Внешние, ты сам, поди, еще не то слышал. Но вот знаешь, а ведь вы с Вэлом уже для нас легенда.
— А Вэл-то когда успел? Ну ладно я, Гонщик и все такое, а он…
— Да не в этом дело, — Гиена махнул рукой. — Понимаешь, мы тут глумимся про коллективный разум, а так-то мы все поодиночке собрались. Там один прибился, здесь другой, этот пришел, этот ушел — ну ты уже видел, нет у нас ни стабильного числа, ни всяких там таинственных ритуалов, всем рады, но никого не держим. И я, например, как сказку слышал — вот, мол, Внешний может взять кого-то к себе Пассажиром, провести, так сказать, по всему пути. Еще думал, круто было бы, если бы у меня, скажем, такой наставник был. Да только кому я, спрашивается, нужен, я потому и во Внешние когда-то свалил. Пока Орду не нашел — один шарился, и нормально было. А теперь вижу, что так и правда бывает. И это так круто! — он просиял совершенно мальчишеской улыбкой. — Ну реально, я вижу, как ты мелкого всему учишь, заботишься о нем, прямо завидую по-хорошему. Но слушай, а правду говорят, что Пассажиров очень мало кто берет?
— Не знаю, — честно ответил Марек. — Я слышал, что это и правда редкость, потому что большая ответственность и большой риск. Сам встречал нескольких, получилось… по-разному. Ты же знаешь — за своего Пассажира Водитель отвечает жизнью.
— Знаю, — кивнул Гиена. — Я почему еще считал, что это больше легенда такая. Вроде как у байкеров про небесное шоссе рассказывают… эй, Марек, ты в порядке?
Марек смотрел на Гиену, но не видел его. Перед глазами играли блики на воде, и каждый складывался в белую лайку. Он едва узнал собственный голос:
— Это не легенда, Гиена. Я… знаю. Но, прости, без подробностей.
— Да и не надо, — Гиена успокаивающе тронул его за руку. — В самом деле, чего это я, как будто забыл, где мы с тобой познакомились. Вот уж Ликвидатор — точно легенда из легенд. Ты поэтому… знаешь?
Марек молча кивнул. Гиена улыбнулся:
— Конечно, о таком не расспрашивают. И я не буду. Я ж вообще о другом начал. Что про Пассажиров — это больше легенда. Потому что, действительно, это ж как надо доверять и как твердо решиться, чтобы, если надо, умереть за того, за кого поручился. А ты вот не побоялся.
— Я таких слов не знаю! — Марек гордо вскинул голову. — А если серьезно… я просто не мог поступить никак иначе. Я сам начинал Пассажиром, так что… в какой-то степени возвращаю долг.
«Потому что со мной вышло как в тех самых дурацких сказочках, — продолжил он про себя. — Занял место своего Водителя после его гибели».
Гиена пристально смотрел на Марека, словно прекрасно понимал, о чем он сейчас думает. Но вопросов задавать не стал, и Марек был благодарен ему за это. Карие глаза блеснули уже привычным смешливым блеском:
— Но я все-таки надеюсь, что остальная часть сказочек сбываться не будет! А то, знаешь ли, хотелось бы с вами обоими еще не раз потусить!
— Не поверишь, мне тоже! Спокойно, мы тут Правило Двух не соблюдаем.
Гиена покачал головой, ухмыляясь до ушей:
— Глядя на тебя, Энакин Скайуокер, я не уверен!
[1] Здесь и далее цитируется песня группы Krüger «Рок Сити Лэнд».
Глава 25
— А не пора ли нам приобщиться к цивилизации? — задумчиво произнес Саммер, все так же валяясь в траве. Багз подскочил, панически озираясь:
— Марек был прав — точно подменили! Злые пришельцы, верните нашего Саммера обратно!
— Зато из транса вышли, — ухмыльнулся Саммер. — Я это к чему — я ж вас веду не просто носом в Байкал уткнуться, а в совершенно конкретное место, так давайте уже туда!
Марек порадовался про себя, что не запомнил дороги к дому Тундры — понятно, что дорога тут одна, и шесть лет назад они ехали здесь, но сейчас он видел все словно впервые, и так было проще. Впрочем, по его ощущениям, остановились они намного раньше. «Совершенно конкретное место» оказалось небольшой турбазой, каким-то чудом вместившей все нашествие, так что даже можно было временно забыть про пенки и спальники. Владелец сам был из Внешних и чем-то напомнил Мареку Патрика, даром что совершенно не похож — коренастый, обветренный, с проседью в темных волосах и усах. Но сочетание веселого характера и цепкого взгляда, говорившего, что в свое время у него лучше было не стоять на пути, да и сейчас проверять не надо, было тем же самым. Откликался он на имя Кэп, в доказательство чего откуда-то извлек и нахлобучил фуражку, а потом пояснил, что путешествует больше по воде, чем по дорогам, которых здесь мало, и у него есть свой катер.
— Так странно… — сказал Вэл. — У меня и так-то всю дорогу ощущение, как будто картинки в учебниках и вообще в книгах ожили…
Марек фыркнул — это были в точности его мысли. Надо же, все-таки между отличником Вэлом и непонятно как учившимся мелким Вадиком было много общего. А Вэл продолжал:
— А сейчас вообще даже не верится. Я даже не помню, был ли когда-нибудь на каком-нибудь водоеме…
— Исправим, — подмигнул Марек. Вэл улыбнулся:
— Да, собственно, уже — я же и на стоянках уже купаться залезал. Но что вот тут этот самый Байкал, и можно войти в воду или даже на лодке прокатиться…
— В воду лезть не советую, — ухмыльнулся Кэп. — Месяцем позже бы приехали — еще куда ни шло, и то. А так — если только для отметки, что был, и с визгом вылететь обратно.
— Ничего не знаю, я купаюсь, — пожал плечами Саммер. — Кто не боится, может присоединяться.
Желающих не нашлось. А Марек почувствовал странное облегчение, что тема лодки не получила развития. Да, наверное, было бы интересно прокатиться на катере Кэпа, но… Пусть все-таки история не повторяется. Другие люди и другое место.
Следующие несколько дней — как обычно, время опять взяло и куда-то делось — Марек преимущественно спал, бродил по берегу и рисовал, потому что далекие горы и изумительная прозрачная вода так и просились в блокнот. По-хорошему, здесь нужна акварель, но пусть хоть так — акварель будет, когда вернутся. Что не получалось зарисовать — было заснято на телефон. Орда тоже как-то растворилась в пейзаже, и только время от времени из прибрежных кустов возникал то вытирающий мокрые волосы Саммер, то хрустящий очередной морковкой Багз. Чуть реже мелькал шарф Ундины или мрачная физиономия Паука, остальные потерялись совсем.