— Вашему мистеру Бэббиджу следовало уехать в Бенгалию, — продолжил Теджендра. — Колката в те времена считалась центром исследований в области вычислений. Наваб Сирадж уд-Даула внедрил жаккардовый ткацкий станок в текстильном производстве, а от картонок, надетых на призму, было недалеко до компьютерных перфокарт.
— В моем мире британцы стерли бенгальское текстильное производство с лица земли, — сказал Эверетт. — Рай построили на костях бенгальских ткачей. Так говорил отец.
Эверетт, хоть родился и вырос на севере Лондона, никогда не забывал, откуда он родом.
— У нас Ист-Индская компания проиграла битву при Палаши, а расправившись с англичанами, наваб вытеснил и бывших французских союзников. Сто лет Колката была процветающим центром науки и коммерции.
— Доктор Сингх, помните, вы говорили о странном, но восхитительном чувстве? Я испытываю его сейчас.
Чудеса параллельного мира наконец-то сломали лед, заставив Эверетта перейти к главным вопросам.
— Хотите, я расскажу вам о другом Теджендре? По-моему, я должен вам рассказать. Он вырос в Батвале, как и вы. Его семья иммигрировала в семьдесят четвертом. Родственники верили, что ему уготовано великое будущее.
Доктор Сингх улыбнулся. Пенджабские родственники, пенджабские дедушки и бабушки, кто бы сомневался.
— Как и вы, он пошел в науку, в квантовую физику, хотя родители предпочли бы видеть сына хирургом. Не знаю, почему он выбрал эту область физики. Возможно, потому, что она задает самые главные вопросы. Возможно, потому, что ответы, которые она дает, заставляют задуматься. Может быть, стены между мирами не так уж прочны и иногда между ними возникают течи? Может быть, мечты и видения — всего лишь встречи с двойниками? Как бывает, гладишь кошку — и вдруг чувствуешь и видишь статическое электричество. Такие встречи словно статика между мирами. Порой мне кажется, что понять другого человека невозможно. Меня назвали в честь Хью Эверетта — человека, который предложил многомировую интерпретацию квантовой теории. Разумеется, в нашем мире.
— Я тоже хотел назвать сына Эвереттом, — сказал доктор Сингх. — И хочу извиниться за моего двойника.
— Так вот, есть я, есть моя сестренка Виктори-Роуз. Думаю, она была не запланирована, так получилось… ну, вы знаете, как бывает. В прошлом году мои родители разошлись. Мне не в чем их упрекнуть. Я остался с мамой, но часто вижусь с отцом. И сейчас мне гораздо легче с ним общаться, чем когда он жил вместе с нами.
— Мне очень жаль, что так вышло с вашими родителями, Эверетт, — сказал Теджендра.
Представляю, о чем ты думаешь. Если бы твоя Лора осталась жить, могли бы ваши отношения закончиться разводом?
— За десять дней до Рождества отца похитили прямо напротив Букингемского дворца. Похитительницу зовут Шарлотта Вильерс, она пленипотенциар Земли-3 в моем мире.
— Пленитуда похитила вашего отца?
— Мне кажется… я полагаю, внутри Пленитуды есть тайное общество, которое хочет захватить контроль над десятью мирами.
— А если Инфундибулум попадет к ним в руки…
— Они смогут управлять всеми мирами.
— Или защищать их.
— Шарлотта Вильерс говорила, что на свете есть силы, угрожающие всей Паноплии, каждому из миров.
Теджендра глубоко вздохнул.
— Паноплия гораздо больше, чем вы думаете, Эверетт.
— Я знаю. Она у меня в «Докторе Квантуме».
Теджендра улыбнулся тому, как Эверетт назвал свой планшетник, но тут же посерьезнел.
— Нет, Эверетт, не знаете. У вас есть шифр, вы нашли способ открывать двери в любой из миров. Но вы и представить себе не можете, что ждет вас там. Когда мы строили первый портал, мы шутили, что теперь нужно искать того, кто построит второй, — а спустя три года установили контакт с Землей-2. До этого мы много раз запускали исследовательские зонды в случайные миры. Им нет конца, Эверетт. Миры, где нет законов физики. Миры, где не знают различия между добром и злом. Миры, где нет людей, миры, где место людей заняли другие виды. Миры, откуда наши зонды так и не вернулись. И чем больше информации мы собирали, тем яснее понимали, как рискуем. Когда-нибудь наш зонд отследят — и двери откроются с той стороны.