— Доктор Сингх…
— Пожалуйста, зовите меня Теджендра.
— Доктор Сингх, вы слышали о прыгольвере?
— Я знаю, что технология случайного перемещения была использована при разработке оружия. Некоторые люди способны все на свете обратить в оружие. Ничего опасного, уверяют они, ведь это оружие — дело рук человека. Никого не убивает, просто отсылает далеко-далеко.
— Мой отец, ваш двойник, был отправлен далеко-далеко при помощи этого человечного оружия. В него стреляла Шарлотта Вильерс. Она целилась в нас обоих, но отец оттолкнул меня. Мне удалось украсть прыгольвер, и я соединил его с Инфундибулумом. А теперь, Теджендра, я хочу знать, смогу ли я вернуть моего отца?
Некоторое время доктор Сингх смотрел на огонь. Эверетт видел, что он размышляет, прикидывает варианты.
— Если вы найдете его, то, несомненно, вытащите оттуда. Проблема в том, чтобы…
— Найти его. Он может оказаться в любом из десяти в восьмой степени миров.
— Исследования случайных перемещений проводились Имперским университетом задолго до того, как я пришел туда, но мне известно, что они применяли устройство, работающее на основе явления квантовой сцепленности. Его использовали для поиска потерявшихся зондов.
Сердце Эверетта внезапно дало сбой. Он выпрямился в кресле у камина, джентльмен напротив джентльмена.
— Устройство до сих пор существует?
— Его много лет не использовали. Но оно по-прежнему там, в университете. Нас эвакуировали в страшной спешке.
Глаза доктора Сингха встретились с глазами Эверетта.
— Нет!
— Я должен.
— Пожалуйста, не ходи!
— Это единственный способ найти отца.
— Прошу тебя, сын.
Стук, царапанье по стеклу. В тихой, натопленной комнате звук прозвучал, словно выстрел. И снова. Тук-тук-тук. Эверетт оглянулся. Личико Сен прижалось к высокому узкому окну. Она поманила Эверетта. Он покачал головой. Сен коснулась запястья, постучала по веревке и дернула подбородком, изображая стремительный подъем. Выходи. Срочно. Наверх. Очень важно.
Эверетт встал с кресла.
— Мне пора, Теджендра.
У двери он оглянулся. Теджендра оторвал глаза от огня. В них застыл ужас, словно он наблюдал, как его второй сын погружается в бесконечную черноту. Глаза — последнее, что остается.
19
Внутри «Эвернесс» хранилось немало секретов. Дверь в конце спиральной лестницы, соединяющей палубы, вела в широкую просторную комнату. Восемь вращающихся стульев окружали длинный стол; из большого панорамного окна открывался потрясающий вид на нос дирижабля. Эверетт неожиданно осознал, что никогда еще не смотрел на дирижабль сверху, только снизу. Зато теперь мог сколько угодно любоваться на герб с единорогами, присыпанный мелким снежком. Комната сияла чистотой — ни единой наночастички пыли, как и везде на корабле Анастасии Сиксмит. Пахло чем-то неуловимо знакомым и невероятно банальным.
— Мебельная полировка? — спросил Эверетт.
— Почему бы нет? — ответил Макхинлит.
— Дивано в верхней кают-компании, — раздался голос капитана Анастасии в громкоговорителях.
— Карбоволокно зуши бона, если добавить маленько полироли. Все для клиента.
Команда собралась на совет. Пока они рассаживались, Сен успела шепнуть Эверетту, что это второй дивано на ее памяти. Первый созывался, когда голосовали за предложение Иддлера провезти контрабандный груз в Верхнюю Дойчландию.
— Бона решение, — кивнул Макхинлит.
Эверетту велели сварить два кофейника кофе, чтобы поддержать силы команды во время многочасовых обсуждений. Горячий кофе сырым снежным утром.
— Смогут ли они без вас разобраться с Инфундибулумом? — спросила Эверетта капитан Анастасия.
Настроение у всех было мрачное. Тихо тикали часы. К рассвету, когда Оксфордский форпост проснется, им нужен четкий план действий.
— Со временем они взломают мой пароль, — ответил Эверетт. — Я не облегчил им задачу, так что через миллиард лет справятся. Впрочем, если учесть, что они освоили компутаторы еще в девятнадцатом веке, могут успеть и за миллион.
— А еще скорее кьяппы просто направят оружие тебе прямо в оцил, — заметила Сен. — Или мне.
Эверетт вспыхнул. Он совершенно упустил из виду этот вариант. Легко быть очень умным. Или слишком умным, а это все равно, что глупым. В школе его вечно донимали подобными остротами. Была одна девчонка, Дана Макклог, острая на язычок любительница найти бревно в чужом глазу. «Ты о себе слишком много воображаешь, Эверетт Сингх», — фыркала она.