— В Оксфорд, — скомандовала капитан Анастасия, выравнивая рычаги. — Мисс Сиксмит, помогите мистеру Сингху.
Эверетт стоял, крепко сжимая кулаки. Грудь сдавило, в голове было пусто. Он ощущал себя чуждым всему. Он управлял Солнцем, он уничтожил Нано. Губы сами прошептали строку из Бхагавад-гиты: «Теперь я стал смертью, разрушителем миров».
Оппенгеймер, создатель атомной бомбы, произнес эти слова после первого испытания своего детища. Эверетт призвал силы гораздо более могущественные, чем расщепленные атомы: квантовую природу самой реальности, и использовал их, чтобы открыть путь к сердцу светила в другой галактике. Другой образ из Бхагавад-гиты: Кришна в сиянии тысячи солнц.
Подбежала Сен. Эверетт отвернулся, выставив руку.
— Сен, оставь его, — сказал Шарки.
— Отец, — прошептал Эверетт.
— Весьма впечатляюще, мистер Сингх, но, к сожалению, наш договор аннулирован, — заявил генерал. — Я забираю Инфундибулум.
— Когда-нибудь это закончится? Что еще вам от меня надо? — крикнул Эверетт.
— Лейтенант Кастинидис, конфискуйте Инфундибулум.
Лейтенант подняла правую руку, оттуда показалось оружие, но лицо Елены оставалось бесстрастным. Всем своим видом она показывала, что действует только по приказу. Команда «Эвернесс» вскочила.
— Мы заключили сделку! — прогремела капитан Анастасия.
— Вы торговцы, мы солдаты, — ответил генерал. — Никаких сделок на войне.
Эверетт схватил «Доктор Квантум» с подставки и прижал к груди.
— Сами возьмите.
— Лейтенант, уважьте юнца.
— Эверетт, не глупи, — сказала лейтенант Кастинидис. — У меня оружие.
— И у меня. — Пальцы Эверетта заплясали по экрану. — Мне стоит только открыть портал в Оксфорде.
— Энергии не хватит, — сказал генерал. — Заберите у него прибор. Сломайте столько пальцев, сколько потребуется.
— Думаете, справитесь? Уверены? — спросил Эверетт.
— Эверетт Сингх, нет, — промолвила Сен. — Если ты это сделаешь, он победит. Тот, другой Эверетт. Анти-Эверетт. Ты становишься им. Твоим врагом.
Неожиданно генерал рванулся вперед и вцепился в планшетник, выворачивая Эверетту руку. Эверетт вскрикнул от боли и выпустил «Доктор Квантум».
— Не тебе со мной тягаться, сынок. — Генерал опустил взгляд на экран. — Надо же, и впрямь в Оксфорд собрался. Ах ты, засранец.
Генерал размахнулся и со всей силы ударил Эверетта в живот кулаком. Эверетт задохнулся и рухнул на палубу. Сен пронзительно вскрикнула и упала на колени рядом с ним. Эверетта вырвало. Мысли путались.
Его ударили. Его бил другой человек.
— Нужно убрать это, — генерал провел пальцами по экрану, стирая код.
— Если ты еще раз его ударишь, я вырву тебе сердце! — вскрикнула Сен.
— Ну, хватит, — буркнул генерал.
Лейтенант Кастинидис по-прежнему целилась в планшетник.
— Лейтенант? — удивленно промолвил генерал.
— Вы собирались взять с собой всех или только старших офицеров и начальство?
— Лейтенант…
— Я про ваш план спасения. Путь в обход карантина, бегство в глубины Паноплии. Собирались ли вы взять с собой в новый мир остальных?
— Лейтенант Кастинидис, откуда у вас такая информация?
— Я подсказал, сэр, — Шарки учтиво коснулся края шляпы.
Хотя Эверетт обрел способность двигаться, все кости и мышцы болели. Во время матчей ему приходилось получать болезненные удары от нападающих, но впервые его ударили намеренно. Боль была ни при чем. Он впервые столкнулся с насилием.
— «И познаете истину, и истина сделает вас свободными», — промолвил Шарки.
— Это мятеж, лейтенант.
— Это не мятеж, она выполняет приказ, — сказала эгистер. — Генерал, верните прибор законному владельцу.
— Вы не имеете права отдавать приказы! У нас действует протокол номер четыре, — сказал генерал.
— Кто-нибудь из присутствующих слышал о таком протоколе?
Елена Кастинидис перевела оружие на генерала.
— Предательница! — выпалил тот, обращаясь к эгистеру. — Мы же обо всем договорились! Вы согласились с каждым моим словом!
— Я не намерена отрицать. Да, лейтенант Кастинидис, я заключила сделку с командой дирижабля. Резонатор в обмен на беспрепятственный путь отсюда. Но мне хватило смелости изменить принятое решение.
— Смелости? Вы называете предательство смелостью? — фыркнул генерал.
— Смелостью, генерал. Отступиться от того, что неправильно.