— Ничего не изменилось, — прошептал Эверетт.
— Что? — не расслышал Теджендра.
— Куда идти, доктор Сингх? — спросила лейтенант Кастинидис.
— Я присоединился к проекту на стадии завершения… Закончил университет, помогал обрабатывать массивы данных. Когда финансирование урезали, вернулся к собственным исследованиям.
— Доктор Сингх, вы знаете, где устройство? — спросила лейтенант Кастинидис.
— Мне кажется, в хранилище. В подвале.
Эверетт расслышал, как Шарки недовольно буркнул: «кажется ему».
— В моем мире первый портал Гейзенберга был тоже построен в подвале, — заметил Эверетт.
— В моем тоже, — улыбнулся Теджендра.
— Вперед, доктор Сингх, — приказала лейтенант Кастинидис. — А мы за вами. Далеко не отрывайтесь.
— Нужно придумать ему имя, — сказал Эверетт, идя за Теджендрой по мрачному центральному коридору, еще пахнущему средством для натирки полов. — Мы с папой всегда придумывали вещам собственные имена.
— У него есть имя — резонатор квантовой сцепленности.
— Я говорю об имени, не о названии. Вроде Инфундибулума.
Теджендра замешкался на пороге пожарной двери.
— Доктор Сингх! — Лейтенант Кастинидис теряла терпение. — Надо спуститься вниз, взять прибор, и обратно. В словесные игры будете играть, когда вернетесь на дирижабль.
«Знает ли она, зачем вообще нужен этот прибор без имени», — гадал Эверетт.
— Сюда и вниз по служебной лестнице, — сказал Теджендра. — Странно, все вокруг кажется меньше, чем я помню.
Рядовой Уинкельман снова включила сканер.
— Что-то происходит. Похоже на информационный поток со стороны Гайд-парка к темной башне, — доложила она.
— Ваша оценка?
— Понятия не имею. Никогда раньше с подобным не сталкивалась.
— «Поспеши на помощь мне, Господи, Спаситель мой», — пробормотал Шарки.
— Ладно, спускаемся, — решила лейтенант. — Дайте свет.
По обеим сторонам шлемов загорелись лампочки. Эверетт вспомнил старое ютубовское видео: концерт «Орбитал» в Гластонберри, братья Хартнолл с фонариками на голове. Глупая, банальная мысль. Такие приходят в голову, когда до смерти перепуган.
Первый солдат ногой распахнул дверь. Где-то в подвале вздохнул ветер. Лампочки на шлемах отбрасывали двойные озерца света на стены и лестницу. В компьютерных играх Эверетт никогда не любил красться в мрачных подземельях, каждую минуту ожидая, что фонарь выхватит из темноты что-нибудь ужасное.
Свет на шлемах пробивал путь в сплошной тьме, пока отряд методично прочесывал комнату за комнатой. Везде царил беспорядок: полки опрокинуты, бумаги разбросаны, пластиковые коробки перевернуты. Все, что могло пригодиться в войне с Нано, давно вынесли. Комната за комнатой, хранилище за хранилищем.
— Нано, мэм.
Все лучи сошлись в одной точке. Шарки вскинул дробовик. С потолка свисали сталактиты черной жижи. На полу бугрились лужицы замерзшей наномассы.
— Пассивны, — доложила рядовой Уинкельман.
— Что вы здесь хранили? — спросила лейтенант.
— И кто уничтожил этих тварей, хотелось бы знать, — пробормотал Шарки.
В следующем хранилище свет лампочек отразился от толстого металлического диска трех метров в диаметре, покрытого охлаждающими насосами и теплообменниками. Провода уходили в темноту. В центре диска была дыра размером с ладонь Эверетта. Он уже видел этот диск, эту дыру. На компьютере Рюна Спинетти. А настоящий диск был спрятан глубоко под Имперским колледжем, как этот был спрятан здесь, под Имперским университетом.
— Первый портал Гейзенберга.
— Лейтенант, — Шарки возвысил голос. — Слушайте, говорит джентльмен и конфедерат.
— Хватит с меня археологии, уходим, — буркнула лейтенант Кастинидис.
— Лейтенант. — Зычный голос американца отражался от темных пыльных стен. — Они не возьмут вас с собой.
— У нас мало времени.
— Генерал и эгистер. Они вас обманывают.
— Хватит, мистер Шарки.
По тревожному шороху скафандров Эверетт понял, что Шарки удалось заронить сомнения в души солдат. Звук не ускользнул и от ушей Шарки.
— Знаете, что они сделают, когда устройство попадет к ним в руки? Откроют портал и уберутся отсюда к чертовой матери.
— Невозможно. На Солнце…
— Но мы ведь здесь! Они заключили с нами сделку. Вы помогаете нам найти устройство, мы предоставляем им возможность побега. Что-то не припомню, чтобы они упоминали о вас.
— Вы лжете.
— «Господь да будет между нами свидетелем верным и истинным», — промолвил Шарки. — Тогда скажите, зачем они увязались за нами? С генералом понятно, а эгистер? Уважаемая дона — женщина многочисленных талантов, но среди них не числится талант военачальника.
— Еще одно слово, и я застрелю вас. Я не шучу, сэр.
Свет мельтешил и дрожал, однако Эверетту показалось, что на губах Шарки мелькнула улыбка. Больше слов не потребуется, сказано достаточно. Семена упали в благодатную почву.
— Мы должны выполнить задание и убраться отсюда. Где ваше устройство, доктор Сингх?
«Я недооценил вас, Майлз О'Рейли Лафайет Шарки, — подумал Эверетт. — Выбор не всегда стоит между мной и дирижаблем. Сейчас вы пытаетесь спасти обоих».
Комната в самом конце коридора представляла собой зловещий музей мертвых технологий. Дюжина списанных порталов, старомодных пыльных ворот в никуда. Свет лампочки выхватил в углу белые крылья какого-то гигантского насекомого, Эверетт успел испугаться, пока не сообразил, что перед ним дрон. С мотора и изящных крыльев свисала паутина. Эверетт уже видел такой в подвале под Имперским колледжем после фантастического полета над куполами и минаретами Лондона. Такой же, но не такой.
— Посмотрите на эти пылесборники, — сказал Теджендра. — Королева наук в одночасье стала золушкой. Когда-то нанотехнологии ценили, в них вкладывали деньги. Никто не вкладывал денег в исследования множественных миров.
Свет лампочек плясал на железных перекладинах. Аккуратно расставленные кубы, коробки, прямоугольники, на взгляд Эверетта, выглядели одинаковыми, но Теджендра уверенно двигался вдоль полок, тщательно рассматривая содержимое каждой емкости. Наконец он взял в руки коробку, формой и размером напоминавшую старомодную книгу в бумажной обложке.
— Кажется, он…
— Похоже на дисковод, — заметил Эверетт.
— Квантовый дисковод. Нужно подключить, проверить, работает ли.
У Эверетта сердце ушло в пятки. Ему не приходило в голову, что Паноптикон может не работать. Если ты нуждаешься в чем-то больше жизни, невозможно поверить в неудачу.
Лейтенант Кастинидис выступила вперед.
— Покажите мне.
Она повертела устройство в руке.
— Похоже, разъем стандартный. За последние пятнадцать лет мы не слишком продвинулись в технике.
— Нисколько не продвинулись, — подтвердил Теджендра.
Лейтенант открыла панель на левом запястье и вытащила кабель.
— Надеюсь, эта штука жрет не слишком много энергии. У нас на счету каждый ватт.
Теджендра подключил прибор и нажал на верхнюю панель. Внутри устройства загорелась крохотная синяя точка, и комнату заполнили звезды. Они медленно вращались, словно величественные колеса галактик возрастом в миллиарды лет.