— Ты выбрал правильно, Эверетт!
— Да, но теперь я боюсь, что в следующий раз не устою. — Он поднял глаза на Сен. — А ты назвала меня Эвереттом. Причем трижды.
— Три, три, три, — пропела Сен. — Магическое число. Постучи по дереву три раза. Да, я и забыла, зачем пришла! Хочу кое-что тебе показать.
Сен вытащила из-за пазухи карту и положила прямо на прибор. Звезды погасли.
— Только что сделала. Как тебе? Бонару?
Карта изображала дирижабль, но не проворную воздушную акулу, на манер «Эвернесс», а громадину старого типа, вроде тех, что показывают в Кардингтонском музее. Этот дирижабль походил на большую серебряную сардельку. Он вылетал из-за края карты, направив нос вверх. Яркие солнечные лучи били ему в хвост. Лучи Сен нашла в старом журнале, который они купили по случаю в свой последний прилет в Атланту. Там водились такие ретрофутуристические вещицы. Дирижабль Сен вырезала из учебника по истории. Сундук под ее гамаком был завален просроченной косметикой и старыми, искромсанными книгами и журналами.
— Красиво, — похвалил Эверетт. — Мне нравится Солнце.
Сен замотала головой.
— Нет, это не Солнце, это портал. Портал Эйншт… Гейзенберга.
— Ух ты! — В глазах Эверетта зажегся огонек. Давно бы так. — Как ты ее назвала?
— Сейчас, я еще не доделала. — Сен вытащила ручку из кармана и, аккуратно выводя каждую букву, вывела серебристыми чернилами название. Затем поднесла карту к губам, подула — звезды снова заполнили крохотную лэтти — и положила на место. Звезды погасли.
«Эвернесс».
— Правда, я умею придумывать названия?
Эверетт потянулся за картой. Сен стукнула его по руке.
— Это не твое, она принадлежит мне.
Сен прижала карту к губам — та пахла чернилами, невысохшим клеем, старой типографской краской и неведомым будущим.
— Что она означает? — спросил Эверетт.
— Еще не знаю, — пожала плечами Сен. — Увидим.
Вытащив из-за пазухи колоду, она вложила в нее новую карту. Каюту снова заполнили звезды: не настоящие звезды, а точки надежды посреди Паноплии.
— Эверетт, можно?
— Что?
— Подвигать звезды.
Он улыбнулся. Эверетт был из тех оми, что улыбаются редко, но если улыбаются, их улыбка согревает комнаты, души и сердца.
Сен протянула руку. Влево, вправо, к себе, от себя. Ее глаза расширились от восторга, а вокруг кружили мягкие, словно пух, шарики света.
— Куда ты решил нас забросить на этот раз?
— Как ты говоришь, еще не знаю. Один мир не хуже другого. Выбирай.
— Я?
— Почему бы нет? — В стылом ходе каюты пар выбивался у него изо рта. — Выбери мир. Любой.
Автомобиль был черный, полированный, сияющий маслянистым блеском. «Мерседес» представительского класса. Эверетт Л читал про эту модель. Модификация S65 AMG, двигатель мощностью шестьсот четыре лошадиных силы с двумя турбокомпрессорами. Прожорливый мотор, тот еще загрязнитель среды, но на больших скоростях ты нутром ощущал его мощь. Черный, маслянистый, сверкающий. Как Нано.
Они промчались по автостраде от портала в Фолкстоне в мгновение ока, зато теперь завязли в пробках, продираясь через Эдмонтон и Тоттенхем. За те два дня, что Эверетт Л провел в других мирах, здесь потеплело. Из-под колес «Мерседеса» летели черные брызги. Горы посеревшего снега высились по обочинам дорог, пешеходы с опаской ступали на заледеневшие утоптанные колеи. Добро пожаловать на планету Хакни.
Стэмфорд-хилл заливали огни, кричащие магазинные вывески зазывали покупателей, из окна автобуса валил пар. Женщина с пятью собаками на поводках выходила с кладбища Эбни-парк, одной рукой из последних сил удерживая питомцев, тянувших в разные стороны, другой вцепившись в круглую шапочку. Именно из этих ворот, но в другом мире, Эверетт Л выскочил и припустил к остановке, пытаясь успеть на семьдесят третий автобус. Именно здесь его сбил такой же «Мерседес». Женщина, что сейчас сидела рядом с ним, тогда занимала его место на заднем сиденье, скромно сложив руки на коленях. Мужчина за рулем, вероятно, управлял и тем «Мерседесом».
Когда автомобиль поравнялся с воротами кладбища, Эверетт Л ощутил на затылке легкое покалывание. Зуд становился все сильнее. До смерти хотелось почесаться. Он заерзал на сиденье — не помогло. Не выдержав, запустил пальцы под воротник школьного пиджака и принялся скрести кожу ногтями, пока ему не начало казаться, что она вот-вот треснет.
Автомобиль миновал ворота и женщину с пятью собаками, и Эверетт Л почувствовал, как что-то скользнуло в ладонь.
Шарлотта Вильерс неодобрительно на него покосилась. В «Мерседесе» представительского класса и натуральной шубке тебе будет трудно убедить Роудинг-роуд, что ты социальный работник. Эверетт Л дождался, пока она отвернется к окну, и разжал ладонь. Вон он, крошечный захватчик.
Долю секунды Эверетт Л преодолевал искушение хлопнуть ладонью по тыльной стороне Шарлоттиной руки. Между рукавом и перчаткой виднелся участок обнаженной кожи. Эверетт Л предвкушал удивление в глазах пленипотенциара, когда она почувствует, как что-то скользнуло под кожу. Увидеть бы, как эти холодные глаза затянет чернота, потому что Нано выест ее изнутри… Нет, Шарлотта Вильерс еще нужна. С ее помощью ему предстоит выбраться из этого мира и вернуться к своим. Голый затылок шофера между форменным пиджаком и фуражкой также выглядел удобной мишенью. Впрочем, не стоит. Двух аварий на одном месте многовато. Надо выждать. Этот мир принадлежал ему.
Когда черный автомобиль свернул на Носволд-роуд, Эверетт сжал кулак. Теперь налево, на Роудинг-роуд, мимо ярких домиков, но снежной каше, сжимая в руке нанопаучка. Ему никак не удавалось согреться. Теперь этот холод навсегда.
ГЛОССАРИЙ:
аламо: влюблен, влюблена
амрийя: персональная клятва или обет, которые невозможно нарушить (из цыганского языка)
барни: бой, драка
бижу: маленький (от французского bijoux— «драгоценность»; в версии Сен — бижусенький)
благ: просить об одолжении, получать бесплатно
бона: хороший
бона ночи: спокойной ночи (от итальянского buona notte)
бонару: чудесный, замечательный
варда: смотреть, видеть (диалектное итальянское: vardare = guardare— смотреть)
дивано: собрание экипажа дирижабля у аэриш
дилли-долли: миленький, хорошенький
динари: деньги (вероятно, от итальянского denaro)
диш: задница
дона: уважительное обращение к женщине (итал. donna, лингва франка — dona)
доркас: нежное обращение, «тот, кому ты небезразличен» ( The Dorcas Society: благотворительное общество дам в XIX в., занимавшихся шитьем одежды для бедных)
зо: быть частью сообщества аэриш («Как по-твоему, он зо?»)
зуши: стильный, нарядный (цыганское: zhouzho— аккуратный, чистый)
крис: поединок чести у народа аэриш (из цыганского языка)
кьяпп: полицейский (от итальянского chiappare— ловить)
лакодди: тело
лалли: ноги
лилли: полиция
лэтти: комната или каюта на дирижабле
манджарри: еда (итал. mangiare— есть, лингва франка mangiaria)
метцы: деньги (итал. mezzi— средства)
мешигенер: дурацкий, безумный, сумасшедший (из идиш)
миизи: грубый, ужасный, презренный (из идиш)
нанте: нет (итал. niente)
нафф: страшный, тупой, бестактный
огли: глаза
оми: мужчина, мальчик
оми-палоне: женоподобный мужчина или гей
оцил: лицо (слово-перевертыш)
палоне: женщина, девочка (мн.ч. палонес)
рыльце: лицо
саби/савви: знать/знаешь? (от лингва франка sabir)
торба: сумка или рюкзак
фантабулоза: сказочно прекрасный, потрясающий
фрутти, фрутти-бой: в порту Большой Хакни слово имеет пренебрежительное значение
цыпленочек: молодой человек, мальчик