— Ты снова будешь утверждать, что она тебе по барабану?
Джордж молчал. Джордж, мать его, молчал. Никакого ответа. Никакой колкости. Приехали. Надо спасать любимого братца.
Фред поднялся на ноги, и подойдя к нему, залепил пощечину. Затем вторую, третью. Безумно хотелось ударить со всей силы кулаком, но что-то сдерживало. Далее последовало еще пару легких ударов по лицу и, аллилуйя, Джордж пришел в себя.
— Какого черта ты творишь? — прошипел парень, глаза которого метали молнии во все стороны.
— Привожу тебя в чувство, — невозмутимо ответил Фред, усевшись на место.
— Засунь свою доброжелательность знаешь куда, — Джордж продолжал сверлить брата глазами, но искорки из них уже не вылетали.
— Знаю, на «ж» начинается, на «а» заканчивается, — Дред широко улыбался, чем только выводил из себя. Близнец не мог понять, почему он такой спокойный, такой веселый, как будто ничего не случилось. Хотя, если подумать, то самое страшное они успели предотвратить, осталось только постараться, чтобы Гермиона не замкнулась в себе, иначе вся их конспирация может полететь ко всем чертям.
Фред с интересом наблюдал за братом и, казалось, даже чувствовал, как у него в мозгу работают шестеренки. Стоило только Джорджу подумать о Грейнджер, как братец тут же задал вопрос:
— Долго ты собираешься отнекиваться?
— Ты о чем? — Джордж попробовал включить «дурака», но близнеца провести было довольно-таки тяжело. Они настолько хорошо знали и чувствовали друг друга, что врать даже в этой конкретной ситуации было глупо. — Если о Гермионе, то ты и так уже всё понял.
— Другое дело, — Фред победно улыбнулся. — А что со Спиннет думаешь делать?
По правде говоря, Джордж немного подзабыл о своей настоящей девушке, но всего одно напоминание о ней, и парню стало стыдно перед ней. Стыдно за вранье. Стыдно за слова о любви к ней, когда он уже, наверное, ничего не чувствовал. Стыдно за то, что пока не хватает смелости признаться ей в чувствах к другой девушке. К девушке, которую раньше не замечал. К девушке, которую всегда считал только лучшей подругой младшего брата и ходячей энциклопедией. К девушке, которая всего за несколько дней смогла перевернуть его мир с ног на голову. К девушке, в которую он влюбился.
Вопрос о реальной девушке вернул парня из грез о будущем с Грейнджер. Вернул бесцеремонно и навязчиво.
Посмотрев внимательно в глаза Фреда, Джордж всё для себя решил.
— Я расстанусь с ней. С Алисией.
— А с Грейнджер?
— Если я ей безразличен, то и с ней тоже. В конце концов меня никто не заставлял в нее влюбляться. Это просто дружеская, товарищеская помощь. Она попросила — я помог. И всё.
— Даже если ты ей безразличен, почему ты не хочешь бороться? Почему раньше времени опускаешь руки? И вообще, с чего ты взял, что она не испытывает к тебе ничего? Или я чего-то не знаю?
— Потому что по нашему плану настоящие чувства не были предусмотрены. Она от меня хотела совершенно другого.
— Да к черту план! Нужно действовать так, как подсказывает сердце. Уж оно-то, поверь мне, никогда не врет.
— Я не знаю… Я подумаю… — Джордж, казалось, говорил эти слова себе. Убеждал себя что ли.
— Зато я знаю. И если не хочешь, чтобы я вмешался, начинай уже что-то делать, а не сопли на кулак наматывать. Честное слово, как малолетка какая-то, — Фред всегда знал, на какие больные места следует надавить, чтобы был эффект.
— Тебе не понадобиться вмешиваться, я сам всё сделаю, — твердо ответил брат. — Пойдем спать, впечатлений на сегодня достаточно.
Фред только кивнул. Спорить было не с чем.
Утро наступило слишком рано. Солнечный лучик проник в окно, которое ребята ночью не зашторили. После задушевного разговора близнецы вернулись в спальню и заняв спальные места, довольно-таки быстро уснули. Вылазка в Лондон вымотала всех.
Фред проснулся первым. Солнечный лучик бегал по его лицу, и как бы парень не закрывался руками и не пытался зарыться лицом в подушку, пришлось подчиниться и разлепить сонные глаза, в которые, в прямом смысле слова, можно было вставлять спички.
Стараясь не шуметь, Фред поднялся на ноги и улыбнулся. Джордж и Гермиона спали, обнявшись. Оба выглядели настолько умиротворёнными, отчего будить их было бы кощунством. Свернув свою «постель» Фред быстро оделся и выскользнул из спальни. Пробуждение этих двоих хотелось бы увидеть, но парень решил не смущать Грейнджер еще больше. Девушка и так постоянно краснела в присутствии парней, а иногда и вообще сбегала от них подальше, лишь бы не ощущать не себе насмешливые взгляды Фреда и ласковые — Джорджа.
Войдя на кухню, Уизли сразу же почувствовал восхитительный запах еды. Миссис Грейнджер хлопотала около плиты, а на столе уже красовалась огромная тарелка с блинами. Мистер Грейнджер уплетал завтрак за обе щёки, не забывая нахваливать стряпню жены.
— Доброе утро! — Фред широко улыбнулся.
— Доброе…ты Фред? — безошибочно назвала правильное имя Джин.
Парень кивнул и с интересом уставился на стол. Мама Гермионы проследила за взглядом парня и, улыбнувшись, сказала:
— Милый, присаживайся за стол. Завтрак готов. А Гермиона и Джордж ещё спят?
— Спасибо! — молодой человек быстро занял свободное место и выбрал сразу несколько блинчиков. Теперь оставался выбор, с чем бы их съесть: со сгущенным молоком, джемом или шоколадом. Фред выбрал джем, который оказался нереально вкусным.
— Миссис Грейнджер, очень вкусно!
— Кушай на здоровье! Мне очень приятно! — женщина слегка засмущалась.
— Как вчера погуляли? — подал голос Крис Грейнджер. Фред в один миг сообразил, что они не придумали более-менее правдивой истории об их вчерашнем отдыхе. Приходилось импровизировать. Главное было рассказать ребятам, какую версию он придумал, иначе могут возникнуть проблемы. Молодой человек оторвался от поедания и уверенно посмотрел на мужчину.
— Хорошо. Мы не так долго были в клубе, как собирались. Всего час. Остальное время мы посвятили прогулке по ночному Лондону, — Фред так убедительно врал, что на минуту и сам поверил в эти бредни.
Отец Гермионы судя по всему тоже поверил, но продолжил задавать вопросы:
— Никаких проблем не возникло? — Уизли поперхнулся чаем.
«Отец Грейнджер — телепат? Откуда он всё знает?»
Рассказывать о нападении на его дочь парень не собирался, поэтому продолжал уверенно лгать. Хуже-то уже всё равно не будет.
— Нет. Какие могут быть проблемы?! Мы ни на секунду не отходили от Гермионы.
— Тогда я спокоен, — мужчина, казалось, наконец, перестал пытать Фреда вопросами и углубился в чтение утренней газеты.
У Фреда отлегло от сердца. Молодой человек терпеть не мог враньё, даже если оно было на благо, но сейчас не видел другого выхода. Если родители Гермионы узнают правду о вчерашнем инциденте, неприятного разговора будет не избежать, а портить впечатление о себе и Джордже, который всё ещё представлялся как их «будущий зять», не хотелось.
***
Джордж проснулся от того, что его щеку что-то щекотало. Медленно открыв глаза, парень сразу понял, что это было. Волосы Гермионы. Сама же девушка спала, положив голову ему на грудь и обнимала одной рукой за талию, в то время, как и сам молодой человек прижимал её к себе. В нос ударил запах волос Грейнджер, и у парня даже в лежачем положении закружилась голова. Вчера он полностью осознал, что влюбился в девушку, лежавшую рядом. В девушку, в которую не должен был влюбляться. В девушку, которую до недавнего момента считал лишь другом. В девушку, за которую вчера дрался как лев. Мысли неслись в голове с бешеной скоростью, и молодой человек никак не мог ухватиться за какую-то одну. Он не знал, что делать дальше, хоть и заверил Фреда в обратном. За эти дни он успел сблизиться с Гермионой, получить её доверие, понравиться её родителям. В конце концов он просто ей помогает, выполняет её просьбу. Признаться в своих чувствах — означает разрушить тот небольшой мирок, возникший между ними. Ведь Грейнджер не испытывает к нему ничего, кроме благодарности.