Сейчас, когда мы «расстались», моя жизнь перестала меня радовать во всех смыслах. Меня больше не радует прибыльность магазина, не радует, как Фредди подшучивает над Роном, и как последний бесится, не радует восходящее солнце, абсолютно ничего не радует. Моя жизнь утратила свои краски, стоило из неё просто исчезнуть одному человеку, одной девушке.
Я люблю её. Люблю, черт возьми!
Конец POV Джордж
***
«Что делать? Что же делать? Я не могу разрываться… Кого я вообще обманываю? Я хочу быть с Гермионой, но вот только не могу, совесть не позволит бросить Алисию с ребенком…дурак! умудрился же так вляпаться!»
Джордж сидел на окне в спальне. С самого утра не было настроения работать. Фред видел настроение брата и даже не задав ни единого вопроса, покинул квартиру.
Мысли в голове бежали слишком быстро, но не удавалось зацепиться ни за одну из них. Парень чувствовал себя паршиво.
С одной стороны — вина перед Грейнджер, с другой — чувство долга перед Спиннет. Его просто разрывало на части.
— Джорджи, — из мыслей парня вырвал голос Фреда. — Может, тебе пройтись?
— Не думаю, что это решит проблему, — угрюмо ответил Джордж и уставился в окно.
— Тогда надо придумать, как ее решить, — любимый братец уселся рядом и похлопал его по плечу. — Я, кажется, придумал.
Джордж резко обернулся.
— Скажи Спиннет правду, что любишь Гермиону.
— А ребенок?
— А ребенку можно помогать и не живя вместе с его матерью. Я понимаю, что это неправильно, что по идее ты не должен бросать своего ребенка, только вот вопрос: а ты вообще уверен, что ребенок твой? Откуда тебе знать. что за то время, пока ты помогал Грейнджер, Алисия ни с кем не успела переспать?
— Фред, прекрати! Я прекрасно знаю, что ты не очень ее любишь, но не до такой же степени, — возмутился близнец.
— Ладно, — Фред поднял руки в примирительном жесте. — Я поддержу любое твоё решение, только я умоляю тебя: не делай ошибок. За них порой очень дорого приходится расплачиваться.
Свежий ветер трепал рыжие пряди парня, который безуспешно пытался справиться с ними. Джордж всё же воспользовался советом брата и решил пройтись. Освежиться. Может даже привести в порядок мысли. Пока получалось слабо, но он старался.
Сейчас стоять на крыше высотки на Шафтсберри Авеню было, наверное, не самой удачной идеей. Ветер начинал пронизывать. Не хотелось заболеть.
Очередной порыв ветра, казалось, отрезвил. Идея пришла внезапно, и она была такой правильной, отчего Джордж сильнее закутался в куртку, и представив нужное место, трангрессировал.
Трансгрессировав к дому Алисии, парень заметил, что во многих окнах горит свет — скорее всего, у девушки гости. Подойдя к двери, Джордж уже хотел позвонить, как заметил, что дверь приоткрыта. Странное предчувствие появилось в душе Уизли, предчувствие того, что его приход не будет напрасным. Бесшумно проскользнув внутрь, Джордж прислушался. Голоса доносились из гостиной. Первый несомненно принадлежал Спиннет, а второй — если парень не ошибся, её лучшей подруге — Аманде Стоун, которую Джордж не очень любил и знал, что это взаимно. Остановившись за стеной, разделявшей гостиную и прихожую, Уизли весь превратился в слух. Подслушивать было не лучшим занятием, но парень чувствовал, что сейчас это было правильно.
— … И ты думаешь, что он такой дурак, и не поймет, что ты наврала? — как-то осуждающе? спросила Аманда. Джордж напрягся.
— Не поймет. В последний раз мы не предохранялись, так что дело за малым, — голос Алисии был непривычно жестким. — Я не позволю этой сучке Грейнджер его у меня забрать.
— Черт, Алисия, неужели этот рыжий того стоит, чтобы идти ради него на такие жертвы? Что в нем такого особенно, отчего ты опускаешься до банального вранья, чтобы только удержать его?
— Я люблю его.
— А он, я так понимаю, охладел по отношению к тебе?
— Ничего страшного. Я верну его былое расположение. Он уже клюнул на фразу о «будущем» ребенке, и даже если он там влюбился в эту выскочку, ему совесть не позволит бросить своего же ребенка.
— А если он все же узнает, что это все обман и просто твоя махинация, чтобы привязать его к себе?
— Не узнает, а если и узнает, то будет поздно, к тому моменту, я уже буду беременна от него…
Джордж пребывал в шоковом состоянии. Дыхание сбилось, сердце колотилось с бешеной скоростью. Он никак не мог поверить в услышанное. Захотелось обозначить свое присутствие. Спустись Алисию с небес. Унизить. Как она унизила его.
Услышав последнюю фразу, Джордж вышел из своего укрытия и произнес:
— А если я уже узнал, что будешь делать? — девушки взрогнули и одновременно обернулись.
— Джордж… — пролепетала Спиннет, но быстро взяла себя в руки. — Ты подслушивал? Не думала, что ты опустишься до такого!
— Подслушивал. И поверь мне, услышал много интересного. Я, конечно, знал, что ты способна на многое, но чтобы так поступить?! К чему все это?
— К чему? Я люблю тебя. И я не намерена отдавать тебя Грейнджер. Ни при каких условиях. Даже если ты ее любишь.
— Какая же ты мразь, Спиннет! Между нами всё кончено! Раз и навсегда! — Джордж выплюнул эту фразу и резко развернувшись, ушел, громко хлопнув дверью, так и не заметив слезы на глазах бывшей девушки.
***
Услышанное до сих пор не укладывалось в голове. Слова Алиссии звучали в ушах, казалось, установленные на повтор. Мерзко. Противно. Отвратительно. Она просто использовала ситуацию, подстроила всё под себя, хотела привязать его к себе на всю жизнь. Чертова Спиннет! Каким же нужно было быть идиотом, чтобы повестись на ее рассказы о будущем ребенке. О каком, мать его, ребенке вообще может идти речь?! Чертова интриганка! Прав был Фред! Прав! Он всегда прав. Всегда и во всем!
Джордж медленно шел по темной улице. Принять то, что тебя обвели вокруг пальца, было невозможно. Почему-то на одно мгновение парень представил себе, что этого момента разоблачения Алиссии могло не быть, что он бы не узнал об её обмане и что было бы дальше. Он бы женился на ней. А как еще может поступить порядочный парень?! Только как идиот! Если бы он не узнал всей правды, то потерял бы ту, которая сейчас была важнее всех.
Джордж остановился посреди тротуара и, глянув в ночное небо, задумался. А любил ли он когда-то так сильно Алиссию? Испытывал ли он к ней хоть толику того, что сейчас испытывает к Гермионе? Готов ли он был ради Спиннет убить любого, кто бы посмел тронуть ее? Вряд ли. Любовь к Гермионе сейчас казалась настолько сильной, настолько всепоглощающей, настолько настоящей, отчего звезда по имени «Алиссия Спиннет» стремительно гасла и исчезала с его небосвода, уступая место новой звезде, более яркой, более прекрасной.
Почему-то было больно. Хотя нет, «больно» — слишком громкое слово. Было дико неприятно. Не хотелось верить в то, что девушка, которая когда-то была для тебя чуть ли не всем миром, смогла так поступить.