Небольшой холл в конце коридора. Не отдельная комната, никаких дверей, никаких цепей, крюков и прочих атрибутов Темы. Илья жестом указал Кире место, и она встала на колени, низко опустив голову.
— Итак, Марина, — он обернулся к ней и слегка улыбнулся. — Как видите, здесь мы можем спокойно провести небольшой урок. Вы же просили, верно?
— Д-да… н-но… я не готова… — она облизала пересохшие губы. — Речь шла о приглашении на вечер…
— Вот к этому вас и нужно подготовить, — пояснил Илья. — К вечеру. Впрочем, выбор за вами. Вы можете уйти прямо сейчас, приглашение остается в силе.
Марина колебалась. Страх отступал, осталось любопытство. Что задумал Илья? Возможно, Кира ошиблась, и он не собирается ее наказывать на глазах у Марины. Тогда что же? Уйти — и никогда не узнать?
— Я остаюсь, господин, — решительно произнесла она.
— Стоп-слово? — поинтересовался Илья, усаживаясь в кресло.
— У меня нет…
— Тогда «красный». На колени.
Он не повысил голос, но так посмотрел на Марину, что у нее не возникло желания возражать. Она скинула туфли и медленно опустилась на пол возле его ног.
— Я задаю вопрос, ты отвечаешь. Если скажешь неправду, будешь наказана. Понятно?
— Да, господин.
— Кира! — рявкнул вдруг Илья. — Глаза в пол!
Марина вздрогнула и скосила глаза на Киру. Она вдруг пожалела, что Илья не приказал той раздеться. Обнаженная девушка на коленях — это красиво. Хотя, еще красивее — обнаженный мужчина.
— Марина?
— Да, господин.
Она снова перевела взгляд на Илью.
— Зачем ты здесь? — спросил он.
Ожидаемый вопрос. Однако кожа тут же покрылась липким холодным потом. Она знает ответ, но он все время неправильный!
— Чтобы служить вам, господин, — тихо произнесла Марина.
От обжигающей пощечины дернулась голова. На глаза навернулись слезы. Марина схватилась за щеку и метнула на Илью злой взгляд.
— Руки на колени! — приказал он спокойно. — Я предупреждал. Никакой лжи.
— Это правда… — проскулила Марина, подчиняясь.
Илья не поскупился и на вторую пощечину.
— Будешь спорить? — он прищурился. — Я могу и выпороть.
Сердце забилось где-то в горле. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Только не это! Снова, как во сне — ярость вспыхнула, как сухая солома от искры. Как он смеет так с ней разговаривать!
— Зачем ты здесь? — повторил он вопрос.
— Чтобы учиться, господин.
Марина зажмурилась в ожидании удара, но этот ответ Илью удовлетворил.
— Учиться чему?
— Послушанию? — предположила Марина и взвизгнула от очередной пощечины.
Да что же это такое! Она никому не позволяла бить ее по лицу. Размахнуться бы и врезать этому… Она ощутила на себе внимательный взгляд Ильи и сглотнула. Чему еще может учиться саба? Послушанию, повиновению, покорности. Что не так?!
— Спрашиваю в последний раз. Если ответ будет неверным, тебя ждет порка, — сообщил Илья. — Зачем ты здесь?
Марина не знала, что ответить. Сердце билось, как бешеное. От одной мысли, что ее могут выпороть, становилось дурно. Стоп-слово? Если она скажет стоп-слово, все закончится. И, скорее всего, навсегда. Но ее не устраивает ванильный секс! Она пришла сюда, потому что хотела этого. Она мечтала об этом! Стоять на коленях перед господином и таять от его голоса.
В книжках все так просто! Верхний засовывает руку в трусики сабы и проверяет, влажные ли у нее складочки. И если да — он знает, что ей нравится то, что он делает. И сабе ничего не надо решать самой. Чего же Илья от нее хочет? Очевидно, услышать правду. И откуда ему знать, что правда, а что нет?
— Не слышу ответа.
— Чтобы найти своего господина и научиться угождать ему, — выпалила Марина.
Илья встал и схватил ее за волосы, вынуждая подняться с колен, а потом швырнул животом на подлокотник кресла.
— Нет! — закричала Марина. — Не надо!
— Стоп-слово?
Она замерла и замолчала. Нет уж, нужно идти до конца. Звякнула пряжка ремня. Юбку дернули наверх, обнажая ягодицы, прикрытые кружевными трусиками. «Хорошо, хоть белье приличное надела», — мелькнуло в голове. Ремень щелкнул, но пока еще в руках Ильи, а не по ее заднице. Отчего-то сладкого предвкушения не было. И бабочки в животе не порхали. И внутренности не превращались в желе. Единственное, что ей хотелось — встать и врезать за унижение.
— Кира-а-а… — снова прорычал Илья, обращаясь к своей сабе. — Еще один взгляд, и ты будешь следующей.