Марина охнула, отпустила кота… и рассмеялась. Любая на ее месте рассердилась бы, даже разозлилась и выгнала бы взашей, а эта — хохотала, вытирая рукой слезы.
— Молодец, — еле выговорила она сквозь смех. — Можешь гордиться, я третий раз при тебе плачу. И меньше, чем за сутки!
Он сам принес ей халат из ванной. Не ахти какая одежда, но все же он прикрывал ягодицы.
— У меня красные и опухшие глаза, — очень по-женски пожаловалась Марина.
— Красивые, — возразил Егор. — Можно сделать компресс, если хочешь.
— Обойдусь, — отмахнулась на и открыла холодильник. — Бутерброды или что-нибудь посытнее? Могу пожарить омлет с ветчиной и помидорами.
— Не хотелось бы тебя утруждать, — вежливо ответил он.
«А еще хорошо бы окорок и сковородку жареной картошки».
— Ерунда, это быстро. Я сама есть хочу. Садись за стол.
Егор опустился на кухонный диванчик. На колени тут же взгромоздился пушистый кот и ласково потерся мордой о руку.
— Пончик, — представила его Марина. — Беспородное существо, найденное на помойке. Если не любишь котов, гони, он не обидится. Пончик ко всем пристает, недолюбили его в детстве.
Егор укоризненно на нее посмотрел. Как можно прогнать животное, которое пришло за лаской? Впрочем, он сам виноват, брякнул же, что с котом знакомиться ему неинтересно.
— Я не млею при виде кошек, но ничего против них не имею.
— Ага, — хмыкнула Марина, — это пока его шерсть не набилась тебе в рот. Хочешь, еще грибов положу в омлет?
— Хочу. Я всеядный, можешь не спрашивать.
— Отлично. Не люблю приверед.
— Я, Мариша, в девяностые рос. Тогда не до жиру было. Есть еда — и хорошо.
— Да я помню. И тем не менее. Был у меня как-то один… поклонник. «Я не ем лук, мне от него плохо». Вампир, натуральный. Каждый кусок обнюхивал, как собака. Я один раз не выдержала, добавила в фарш лук, но перед этим прокрутила его в миксере, буквально в пену, а чтобы запах приглушить, специй от души насыпала. И нажарила котлет. Сожрал, да еще нахваливал. И плохо, как ты понимаешь, ему не стало.
Марина рассказывала, а сама ловко орудовала то ножом, то венчиком. На сковороде уже скворчала ветчина, ароматно пахло чесноком и зеленью. Егор слушал о «поклоннике», и ревниво хмурился. Не глупость ли? Какое ему дело до Марининых любовников? А она вот так же готовила кому-то завтраки, обеды и ужины. Видно же, она прекрасная хозяйка. В доме чистота, кошкой не пахнет, шерсти нигде не видно. И холодильник полный, не то что у некоторых «холостячек». Мечта, а не женщина. Такая не свалит на него все домашние дела просто потому, что он саб.
— Правда, мне потом все равно было стыдно, — продолжала она, взбивая яйца. — И ему я так и не призналась. Глупо, да?
— Вы расстались? — ляпнул Егор и тут же смутился. — Прости.
— А не заметно? — фыркнула Марина. — Не в шкафу же я его спрятала.
Она споро накрыла на стол. И сыр с колбасой нарезала, и помидоры с огурцами, выставила холодец и — о чудо! — хрен и горчицу. Егор обожал острое, но в холодильнике у нежных леди обычно не было ничего острее кетчупа. Хлеб она подогрела в тостере. И шлепнула Егору на тарелку огромный кусок омлета, оставив себе совсем крошечный.
— Я люблю кормить. — Она не пожелала слушать возражения. — А сама ем мало, даже когда голодна. Не стесняйся, приятного аппетита.
Егора не пришлось уговаривать. Пришлось зачислить еще один плюс в пользу Марины — она и готовить умела отлично.
«Вот так прикормит, и забудешь ты, Егорушка, о своих принципах», — печально подумал он, когда Марина к кофе нарезала коврижку: не покупную, собственного приготовления.
И как понять, что у нее на уме? Ведет себя, как ни в чем не бывало. Улыбается, говорит о какой-то ерунде: рассказывает, как нашла Пончика. Выдержка железная. Если бы он собственными ушами не слышал, как она ревела лишь полчаса назад, ни за что не поверил бы.
А, может, в этом все и дело? Марина не хочет, чтобы он ушел, унося с собой воспоминания о слезах и слабости. Она не привыкла разочаровывать, вот и выставляет напоказ свои таланты.
Ладно, ее можно понять. А он-то какого торчит на ее кухне и пожирает запасы из холодильника? И ведь ему хорошо. Просто хорошо, без всяких условностей и игр. Ему приятно наблюдать за Мариной. Ее глаза действительно покраснели и припухли, но это ее не портит. Уставшая женщина, о которой хочется заботиться. Не ждать приказа, а подойти самому и помассировать плечи. Помыть посуду. Вынести мусорное ведро.