Он говорил, а я так все это диво представляла. Да, это была моя далекая мечта, которая осуществится через десять-пятнадцать лет.
— А там, с того берега виднеется мой дом, который стоит близко к утесу. И каждый день наша дочь спускается к воде, чтобы искупаться, — продолжила я, вздохнув.
— А теперь представь, что это все осуществится не через десять лет, а совсем скоро, — он хитро прищурил глаза.
— Тааак, Роман Алексеевич, а теперь подробнее, — попросила я.
— Дай мне землю, Ариш, чтобы это все построить, — вот это было заявление!
— Как это? — не поняла я сразу.
— Я могу это все осуществить. У меня есть кое-какие деньги, плюс ко всему, я знаю, где взять еще на осуществление мечты. Арин, сделай меня своим партнером, — вот оно предложение, которое поставило меня в тупик. — Я не прошу тебя вкладываться в это все, просто дай мне похозяйничать на твоей земле. И мы станем полноправными хозяевами этих владений.
Слишком неожиданным было предложение, поэтому я не знала, что ответить. Вот она, мечта в моих руках.
— Хорошо, если ты мне не доверяешь, хозяйкой можно сделать Настю по бумагам, а мы с тобой как ее родители по достижению ею восемнадцати лет будем управлять этим местом. Я уже все варианты продумал.
— Знаешь, — я еще раз прокрутила его предложение в голове, — готовь бумаги, Барышников. Только пока давай молча это сделаем, чтобы не предложили свинью.
— Хорошо, Ариша! — он подхватил меня на руки и закружил. А я радостно смеялась, пока не почувствовала почву под ногами и его руки на своей пояснице. Он дышал тяжело, смотря мне прямо в глаза. А я…я забыла про предохранитель. Он перегорел, когда я порывистым поцелуем впилась в его губы.
То ли снова весна твердила свое, то ли собственный муж не перестал меня возбуждать. Но мне казалось его мало, я вжималась в него до боли и целовала, словно он последний мужчина на Земле. Это я осознаю сейчас, а тогда я просто наслаждалась этими ощущениями. Легкие шаги где-то за спиной вернули нас на Землю. А вот оторвались мы друг от друга с тяжелым дыханием. Я отвернулась, чтобы поправить футболку под которой несколько секунд назад блуждали руки Барышникова, а он заправлял рубашку, которую мои проворные пальчики успели вытащить из брюк. Как? Когда? Черт его знает.
— Мне кажется в вертикальном положении посреди поляны такие вещи делать не удобно, — хмыкнула Алиса.
— А то ты все знаешь, — закатила я глаза.
— Боже упаси, просто предположила и предостерегла, чтобы гостей не распугали, — подняла в знак реабилитации руки подруга.
— Нам наверное пора, — откашлялся Роман.
— Ты езжай, а я останусь… — я боялась на него смотреть.
— Нет-нет, насяльника, мы без тебя отлично справляемся, — запротестовала Алиса. Еще одна сводница. Я ее толкнула в бок.
— И не надо меня пихать, Погудина, езжай домой и занимайся ребенком, — она многозначительно посмотрела на Барышникова, — да мужем.
Я издала вздох отчаяния. Обратный путь в маленьком салоне автомобиля я не выдержу.
— Я тебя прибью, — прошептала я Алиске на что получила довольный смешок. И поплелась за Барышниковым как на эшафот.
Как только захлопнулись дверцы и завелся мотор его «ауди», наступило царство разряженных частиц в воздухе. Я его хотела до тошноты. А это означало крайнюю степень моего возбуждения. А он сжал руль так, что костяшки на пальцах побелели.
— Арин, — разрезал тишину его голос. Я подпрыгнула на месте.
— Да, — выдохнула.
— Если это будет секс без обязательств? — произнес он. Я потихоньку выдохнула, чтобы не выдавать своего волнения.
— Ты матрац еще не выбросил? — уточнила я, как бы давая согласие без прямого ответа. К черту все, завтра поставим новый предохранитель. Ромка ничего не ответил, лишь вдавил педаль газа в пол. До его дома мы добрались быстро. Конечно, с ним у меня были связаны неприятные ассоциации, но говоря честно, это все предрассудки.
Он даже помог мне выбраться из машины, подав руку, и так и не отпустил ее до того момента, как мы вошли во внутрь под любопытными взглядами соседей. И как только захлопнулась дверь за нами, я оказалась припечатана к стене. Роман не церемонился, стаскивая с меня вещи, которые оставались дорожкой валяться на грязном полу. Он целовал неистово, больно…но эта боль еще больше возбуждала, так, что я не могла молчать, крича от острых ощущений и возбуждения. Не помню, как добрались до спальни, но это точно была она. Он толкнул меня на мягкий матрац, разглядывая мое обнаженное тело, которое было одето лишь в кружевные трусики. Пока мы придавались мечтам у недостроенной гостиницы, совсем стемнело. И теперь комната подсвечивалась лишь светом фонарей, которые освещали пространство улицы.